Однажды осматривал царь Пётр вместе с военачальниками новый корабль. И случился при нём жаркий спор между генералом и адмиралом – чья одежда лучше?
Каждый свою на все лады расхваливает.
– Моей форменной шубе любая непогода не страшна! Да что там непогода – её и пуля не берёт! – бахвалится генерал.
– А моя так устроена, что в мороз греет, в жару холодит, а в бурю не промокает! – не отстаёт адмирал. – И её не то что пулей – ядром не прошибёшь!
Услыхал эту похвальбу царь Пётр, и его прямо смех разобрал.
– Ишь ты, как языками воюют – будто клинками машут!.. Нет, этой баталии конца не будет. А ну-ка, спросим у простого солдата – пусть он вашу усобицу разрешит.
Царю разве возразишь? Закивали адмирал с генералом.
– Эй, солдат! – кликнул Пётр.
Вскинул рядовой ружьё на плечо и строевым шагом – к царю.
– Как, по-твоему, чья одежда лучше – генеральская или адмиральская?
– Осмелюсь доложить, ваше императорское величество, – рапортует солдат, – на мой вкус – лучше солдатского мундира одёжи не сыскать. Ему что мороз, что жара, что ливень – всё нипочём.
Хотели было адмирал с генералом крик поднять, да остановил их государь.
– Ладно, – говорит, – раз на то пошло, бейтесь об заклад. Выиграет генерал – сделаю его фельдмаршалом. Адмирал победит – быть ему главнокомандующим над всем русским флотом. Ну, а коли солдат одолеет – произведу в генералы.
– А как же, ваше величество, спор разрешим? – спрашивают генерал с адмиралом.
– Чего проще! – отвечает Пётр Алексеевич. – Призовём силы природные – боярина Мороза да его светлость Ясно Солнышко. Пусть они по очереди вашу одежду испытают. Кто стужу лютую и пекло горячее выдержит – тому и викторию праздновать! И откладывать не будем – завтра же и приступим.
Вернулся к себе генерал и зовёт поскорее денщика.
– Скачи во весь дух к боярину Морозу, поднеси ему этот кошель с золотыми монетами и проси, чтоб завтра не слишком меня студил, зато адмирала с солдатом чтоб до костей проморозил.
Поскакал денщик с генеральским золотом.
А тем временем адмирал тоже смекнул, как ему быть – и тоже посылает слугу, только не к Морозу, а к Солнышку.
– Отвези, – велит, – его светлости шкатулку с самоцветами, и пускай оно меня сильно не печёт, а этих двоих пусть живьём зажарит.
Вернулся генеральский денщик от Мороза, обрадовал хозяина:
– Полный порядок, ваше превосходительство! Кошель приняли с благодарностью и обещали всё по-вашему исполнить.
Вздохнул с облегчением генерал, завалился спать, и всю-то ночь ему фельдмаршальский жезл снился.
И адмиральский посыльный с такой же вестью прискакал.
– Не извольте беспокоиться, шкатулку передал. Их светлость честное слово дали, что не подведут.
Развеселился адмирал – наконец-то ему весь флот под командование отдадут!
А солдат между тем в казарме на своём мундире прорехи латал да заплаты ставил.
Рано поутру явились все трое пред ясны очи царя Петра.
– Ну как, – спрашивает царь, – с мороза начнём или с жары?
– С мороза! – кричит генерал.
– С жары, с жары! – надрывается адмирал.
– А по мне так всё едино, – пожимает плечами солдат.
– Раз так, – решил Пётр, – то по первому слову сначала пускай мороз будет. Приступай, боярин!
Заперся царь с царицей да с придворной челядью во дворце – и ударил тут морозище лютый. Вся поляна перед дворцом заледенела. Птицы на лету замерзают, камни от стужи трескаются.
Генерал с адмиралом съёжились в своих шубах на десяти мехах – ни дать, ни взять, две скирды соломенные. А солдат только ворот у мундира поднял, да на месте не стоит – сапогами притоптывает, приседает, подпрыгивает. Нос и уши потрёт, по щекам себя похлопает, кругами побегает.
А стужа ещё лютей. Начал солдат ружейные приёмы выделывать – сам себе командует:
– Раз, два, шты-ком! Раз, два, рыв-ком!
До того намахался, что аж пар от него повалил, словно он из бани натопленной выскочил.
– Ну, будет! – кричит из дворца Пётр. – Славно постарался, брат Мороз!
Сей же час потеплело вокруг, затаяло. Сошёл государь с крыльца.
– Теперь поглядим, кто как стужу перенёс.
Глядь – стоит солдат навытяжку перед генералом, а у того хоть и зубы стучат, а всё же подчинённого распекает – дескать, нечётко ружьём работаешь да не по уставу кругами бегаешь.
– А что же адмирал голоса не подаёт? – интересуется Пётр.
– Да он, батюшка-царь, должно статься, околел на холоде, – хихикает генерал.
Расстегнули адмиралову шубу – так и есть: выпала из неё ледышка в эполетах.
– Худая одежонка у флотоводца, – усмехнулся государь. – Выходит, остались вы вдвоём. Поглядим теперь, кто из вас жару легче вытерпит.
– Слыханное ли дело, ваше императорское величество? – обиделся генерал. – Я же с адмиралом об заклад бился, я и верх одержал! А с простым солдатом мне, генералу, мериться не пристало…
– Коли ты боевой генерал, так чего тебе бояться? – нахмурил брови Пётр. – А ежели рядовому уступишь, то какой же ты есть после этого генерал? Нет, ты делом докажи, что чина своего достоин… Ну-ка, Солнышко, теперь твой черёд!
Едва успел государь император со свитой в покоях царских укрыться, как настала жарища невиданная. Трава на лугу свернулась и почернела, а ручей пересох и облачком к небу поднялся.
Генерал в шубу от жары спрятался, да чуть было не сварился. Скинул её, язык вывалил, задыхается словно рыбёшка на песке. А солдат только пуговку на воротнике расстегнул и опять же ружьишком поигрывает.
Печёт Солнце во всю мочь, а ему и дела нет.
– Что же ты, Светило, – усмехается солдат в усы, – али не видало, в каких схватках горячих русскому солдату бывать приходилось? Да по сравнению с тем пеклом твоя жара – так себе, банька недовытопленная!..
От удивления его светлость Ясно Солнышко даже печь перестало – и сразу сошла на землю прохлада.
Снова вышли царь с царицей из дворца – и видят: расхаживает солдат с ружьём на плече, а в генеральском мундире чёрная головешка тлеет.
– Да, видно, и от этой одёжи толку мало, – покачал головой Пётр. – Получается, и впрямь нет ничего лучше солдатского мундира! А раз так, то с победой тебя, служивый, и принимай не мешкая генеральский чин!
– Премного благодарен, ваше величество, – отвечает победитель, – вот только допустимо ли, чтоб генерал солдатский мундир носил?
– Пожалуй, что нет, – говорит Пётр. – Нарушать форму устав не дозволяет.
– Стало быть, нет мне резону в генералы выходить, ежели придётся хорошую одежду на негодящую менять. Так что не взыщите, государь, а если без обиды, то не исполните ли одну мою просьбишку?
– Какие тут обиды – проси! – кивнул Пётр Алексеевич. – Уж ты-то, я знаю, лишнего не попросишь.
– Тогда пусть мне такая привилегия будет объявлена, чтоб отныне ни генералам, ни адмиралам, ни фельдмаршалам чести не отдавать – только вашему императорскому величеству.
Улыбнулся Пётр на эти слова.
– Пожалуй, насчёт генералов и адмиралов – будь по-твоему, раз ты их обоих перед всеми превзошёл. А вот с фельдмаршалами повременить следует. Вот если тоже кого-нибудь из них в закладном споре одолеешь, тогда и поговорим. Да за тобой, думаю, дело не станет… А до той поры будь любезен фельдмаршалов по уставу приветствовать!
С тем солдата и отпустил.