Жил себе где-то поп, и было у него трое сыновей: двое умных, а третий – дурак, звали его Ясат. А был он на самом-то деле – лыцарь, а это так, прикидывался.
Вот парубок тут и вспомнил тогда про дивчину, про ту самую, что голубков слепила, и бросил ту, а на этой женился. И живут они теперь хорошо.
Вот кликнул царь по всей стране клич:
– Кто мне достанет такого коня, чтоб была на нем одна шерстинка золотая, а другая серебряная, за того дочь выдам и полцарства тому отдам.
Вот Ясат и говорит попу:
– Я, таточко, смогу такого коня добыть.
Написали царю, а царь пишет ответ, к себе зовет, а Ясат отвечает:
– Раз ему надобно, так пускай сам ко мне приезжает.
Приехал царь и говорит:
– Это ты похвалялся добыть мне такого и такого-то коня?
– Я, – говорит. – Пригоните мне коней, я и себе и братьям выберу.
Вот и пригнали целый табун. Выбрал Ясат самого крепкого коня, взял его под грудь, поднял и – как пустил, так конь по колена и ушел в землю.
– Ну, – говорит, – этот моему старшему брату будет, а теперь давайте еще выбирать.
Пригнали еще табун коней, куда получше. Выбрал он самого сильного, толкнул его мизинцем под грудь, конь так и вгруз по колена в землю.
– Ну, этот для среднего брата будет. Давайте еще мне на выбор.
А тут и коней больше нету, остался только такой, что воду возит. Привели и того. Взял его мизинцем под грудь, тряхнул в землю не вгруз.
– Ну, – говорит, – пускай этот конь три росы обобьет, облиняет, тогда и поедем.
Вот и выехали все три брата. Едут и едут, глядь – стоит хлев.
Смотрят, а там три змеевны прикованы. Подъезжает Ясат, спрашивает:
– Вы чего тут прикованы?
Одна отвечает:
– Я прикована тут потому, что как только подойдет время к полуночи, прилетает ко мне Змей трехглавый.
Вторая говорит:
– А ко мне в самую полночь прилетает Змей шестиглавый..
– А ко мне, – говорит третья, – только за полночь перевалит, двенадцатиглавый Змей прилетает.
Расспросили они и поехали.
Подъезжают, видят, стоит двор: и покои, и конюшня – все в нем стеклянное. Старшие братья и говорят:
– Тут место ненадежное, сюда заезжать не будем.
А Ясат стал уговаривать, ну и заехали. Братья улеглись спать возле коней, а попович Ясат говорит:
– Мне что-то неможется, лягу я посреди двора, может, на ветру полегчает.
Братья уснули, а он пошел под мосток. Еще не подошло время к полуночи, вдруг гудит земля, едет на коне трехглавый Змей: конь спотыкается, воет борзая, сокол об землю бьется.
– Стой, конь, не спотыкайся, а ты, борзая, не вой, сокол, об землю не бейся, тут нет никого, кто бы с нами потешился; есть за тридесять земель попович Ясат, тот бы с нами сразился, но сюда и ворон костей его не занесет.
Вот вылезает тогда попович Ясат из-под мостка, берет меч, кладет ему на плечо.
– Нет, – говорит, – Змей, идем биться вон на ту гору!
– Дохни, – говорит Змей, – на ту гору, чтоб стала она каменной.
– Дохни ты, проклятый, раз ты такую силу имеешь, – отвечает Ясат.
Как дохнул проклятый, так и стала гора вмиг каменной. Вот бились-бились, а потом Ясат убил Змея, спалил, пепел по ветру развеял, чтоб и в пепле не притаился, нечистая сила. Коня в стойло отвел, а сам опять под мостком уселся.
Вот в самую полночь гудит земля – едет на коне, еще лучшем, теперь Змей шестиглавый: конь спотыкается, воет борзая, сокол об землю бьется.
– Стой, конь, не спотыкайся, а ты, борзая, не вой, сокол, об землю не бейся – тут нет никого, кто бы с нами потешился. Есть за тридесять земель попович Ясат, тот бы с нами сразился, да сюда и ворон костей его не занесет.
Вылазит Ясат из-под мостка, кладет ему меч на плечо.
– Идем на ту гору биться.
Пошли. А Змей говорит:
– Дохни на ту гору, чтоб стала железной.
– Дохни ты, проклятый, коль силу такую имеешь.
Дохнул проклятый, – стала гора железной. И как начали биться, и этого попович Ясат убил, спалил, по ветру развеял, чтоб и в пепле не притаилась нечистая сила. Коня забрал и к братьям привел – еще покрасивей того.
Взял, подвесил к потолку посох. Поставил под ним тарелку и говорит братьям:
– Как начнет кровь с посоха капать, бегите скорей на ту гору ко мне на подмогу.
Сказал это, а сам пошел под мосток. Только полночь минула, вдруг гудит земля – едет на таком прекрасном коне Змей двенадцатиглавый: конь спотыкается, воет борзая, сокол об землю бьется.
– Стой, конь, не спотыкайся, а ты, борзая, не вой, сокол, об землю не бейся: тут нет никого, кто бы с нами позабавился. Есть за тридесять земель попович Яоат, тот бы с нами сразился, да и то навряд ли – сюда и ворон костей его не занесет.
Вдруг вылезает из-под мостка попович Ясат, кладет Змею на плечо меч:
– Идем биться!
– Идем, только на ту вон гору.
Пришли, а Змей говорит:
– Дохни на ту гору, чтобы стала масляной.
– Дохни ты, проклятый, раз силу такую имеешь.
Дохнул проклятый, – стала гора масляной. Начали они биться: бьются и бьются, а потом, как ударит попович Ясат Змея, тот и загруз в масле по самые колена. Как ударит Змей Ясата, тот так и загруз в масле по самые плечи.
Стал тогда Ясат просить дать ему три часа передышки. Ждет и ждет Ясат братьев – нету. Вот снял он тогда с ноги красный сапог и как кинул его сразмаху, так прямо и пробил конюшню. Просыпаются братья, видят – не только кровь с посоха капает, а и тарелка вся уж в крови плавает.
А на Ясата тем временем мухи и комары наседают.
– Чего это они на меня садятся? – спрашивает Ясат.
– Это кровь твою пьют, – Змей отвечает.
А на проклятого воронье да галки садятся. Спрашивает Змей Ясата:
– Чего это они садятся?
– Это они, – отвечает Ясат, – твое мясо клевать собираются.
Вдруг видят: бегут два человека. И давай тогда биться. Прибежали на подмогу братья, помогли – и Змея убили, спалили, по ветру пепел развеяли, чтоб и в пепле не притаился, нечистая сила. Забрали и этого коня, да такого красивого, что и не рассказать!
Выехали. А Ясат и говорит:
– Позабыл я свой шейный платок.
– Возьми лучше наш, – говорят братья, – назад возвращаться не надо.
– Нет уж, вернусь. Вы потише езжайте, а я вас нагоню.
Вернулся ко двору, глядь, а три змеихи, которые были в хлеву, уже там. Обернулся он красным петушком и уселся у ворот на ограде. Выходят все три змеихи. И вдруг та, к которой ездил трехглавый, говорит:
– Кабы знала я, кто моего убил, обернулась бы я ему на пути студеной, чистой криницей, – он напился бы воды, да и лопнул.
– А я, – молвит та, к которой приезжал шестиглавый, – обернулась бы яблоней с такими яблочками, что если бы он поел их, то лопнул бы.
– А я, – говорит та, к которой ездил двенадцатиглавый, – обернулась бы костром и его бы сожгла.
– А гляньте-ка, какой славный петушок, надо б его поймать.
А Ясат тогда – порх: догоняет братьев.
Едут они и едут. Вдруг перед ними такая славная криница – вода чистая такая. Братья и говорят:
– Давайте-ка напьемся!
А Ясат как начал, как начал их отговаривать, – отговорил все же, не стали они пить.
Едут дальше, видят – стоит у дороги такое славное дерево с яблочками, да такими прекрасными! Братья и говорят:
– А ну, сорви по десятку. Неужто нас за это кто побьет или выбранит?
Стал Ясат их опять отговаривать – не сорвали-таки яблок.
Едут и едут, вдруг видят – откуда ни возьмись костер в степи загорелся, всю дорогу заступил (а это третья змеиха прикинулась). Братья, те прошли, а Ясатов конь ногой за костер зацепился – значит, он виноват! Вот и давай тогда змеиха за ним гнаться. Он не убежит, она не догонит, он не убежит, а она не нагонит. Вдруг видит – стоит кузница, а там кузнец Василь. Ясат в той кузнице и заперся. А дверь толщиною с ладонь, железом кованая.
– Отдай мне, – говорит, – Василю, Ясата!
– Пролижи дверь, я его тебе на язык посажу.
Лизнула змеиха раз, а за вторым разом и дыру уже пролизала.
– Всунь язык, я тебе его отдам!
Тем временем разогрел он клещи, и только она всунула, а он ее язык – клещами! А потом и убили ее.
Отдал тогда Ясат коня царю, а тот за него дочку выдал и полцарства выделил.
И живут они, проживают там и теперь. И я там был, мед, вино пил, по бороде текло, в рот не попало. Вам сказка, а мне бубликов вязка.
== Читати українською мовою ==