A PHP Error was encountered

Severity: Warning

Message: Trying to access array offset on value of type bool

Filename: friendly_urls/index.php

Line Number: 2449

Дерево Сказок https://ru.derevo-kazok.org/ Читать онлайн 【сказки на ночь】 на русском для девочек и мальчиков ⭐ Более 5 000 народных и авторских сказок на проекте ⏩ Дерево Сказок Thu, 27 Jan 2022 03:08:21 +0200 en-ru MaxSite CMS (http://max-3000.com/) Copyright 2024, https://ru.derevo-kazok.org/ <![CDATA[Иван Быкович и Чудо-Юдо (русская сказка)]]> https://ru.derevo-kazok.org/page/ivan-bykovich-i-chudo-judo-russkaja-skazka https://ru.derevo-kazok.org/page/ivan-bykovich-i-chudo-judo-russkaja-skazka Thu, 27 Jan 2022 03:08:21 +0200 В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с царицею; детей у них не было. Стали они Бога молить, чтоб дал им ребёночка, и приснилось царю, что недалеко от дворца есть тихий пруд, в том пруде златопёрый ёрш плавает, коли царица его скушает, будет у неё сынок.

Наутро позвал царь к себе рыбаков и строго-настрого наказал им поймать ерша златопёрого.

Закинули рыбаки сети, и попался в них златопёрый ёрш. Вынули его, принесли во дворец и отдали на кухню. Кухарка вычистила ерша, вымыла и сварила, помои на двор выставила. По двору как раз ходила корова, она те помои выпила. Рыбку съела царица, а посуду кухарка подлизала.

И вот разом родилось у всех по сыну: и у царицы, и у её кухарки, и у коровы. У царицы родился Иван-царевич, у кухарки – Иван, кухаркин сын, у коровы – Иван Быкович.

Прошло время, выросли все трое удалыми молодцами. Вот узнали они, что на калиновом мосту, на реке Смородине Чудо-юдо сидит. Сёла жжёт да людей губит. Решили богатыри с ним расправиться. Пришли они к царю, поклонились ему и говорят:

– Отпусти нас, царь-батюшка, на людей посмотреть да себя показать.

Царь и благословил.

Простились с ним Иваны, сели на богатырских коней и пустились в путь-дорогу.

Долго ли, коротко они ехали. Доезжают до реки Смородины, а там по всему берегу лежат кости человеческие, по колено будет навалено! Увидали богатыри избушку, вошли в неё – пустёхонька, и вздумали тут остановиться.

Пришло дело к вечеру.

Иван Быкович и Чудо-Юдо (русская сказка)

Решили молодцы по очереди на мосту дозором стоять. Отправился первым на дозор Иван-царевич, залез в кусты и крепко заснул. Иван Быкович на него не понадеялся; как пошло время за полночь, взял он с собой щит и меч, вышел и стал под калиновый мост.

Вдруг на реке воды взволновалися, на дубах орлы закричали – выезжает чудо-юдо шестиглавое.

Выскочил навстречу Иван Быкович. Вот сошлись они – поравнялись, так жестоко ударились, что кругом земля простонала. Чуду-юду не посчастливилось: Иван Быкович с одного размаху сшиб ему три головы.

– Стой, Иван Быкович! Дай мне роздыху.

– Что за роздых! У тебя, нечистая сила, три головы, у меня всего одна; вот как будет у тебя одна голова, тогда и отдыхать станем.

Снова они сошлись, снова ударились. Иван Быкович отрубил Чуду-юду и последние головы, взял туловище, рассёк на мелкие части и побросал в реку Смородину, а шесть голов под калиновый мост сложил. Сам в избушку вернулся.

Поутру приходит Иван-царевич.

– Ну что, не видал ли чего? – спрашивает его Иван Быкович.

– Нет, братцы, мимо меня зверь не пробегал, птица не пролетала.

На другую ночь отправился на дозор Иван, кухаркин сын, забрался в кусты и заснул. Иван Быкович на него не понадеялся; как пошло время за полночь – он тотчас снарядился, взял с собой щит и меч, вышел и стал под калиновый мост. И только встал, как задрожала земля, появилось Чудо-юдо девятиголовое. И его одолел Иван Быкович.

На третью ночь собирается на дозор идти Иван Быкович; взял белое полотенце, повесил на стенку, а под ним на полу миску поставил и говорит братьям:

– Я на страшный бой иду; а вы, братцы, всю ночь не спите да присматривайтесь, как будет с полотенца кровь течь: если половина миски набежит – ладно дело, если полна миска набежит – всё ничего, а если через край польёт – тотчас спускайте с цепей моего богатырского коня и сами спешите мне на помощь.

Вот стоит Иван Быкович под калиновым мостом; пошло время за полночь, на реке воды взволновалися, на дубах орлы раскричалися – выезжает Чудо-юдо двенадцатиглавое; конь у него о двенадцати крылах, шерсть у коня серебряная, хвост и грива – золотые.

Вышел против него Иван Быкович. Долго бились они. Плохо пришлось Ивану. Только срубит он Чуду-юду головы, чиркнет тот огненным пальцем – головы обратно и прирастают. А братья спят, беды не чуют. Кинул богатырь рукавицу в избушку, где его братья были. Рукавица все окна побила, а те спят, ничего не слышат. Снял тогда Иван Быкович с головы шапку и бросил в избушку. От того удара избушка вся по брёвнам рассыпалась. Тут только братья проснулись, глянули: кровь из миски через край льётся, а богатырский конь громко ржёт да с цепей рвётся. Бросились они на конюшню, спустили коня, а следом за ним и сами на помощь спешат.

Иван Быкович и Чудо-Юдо (русская сказка) - 2

Богатырский конь прибежал, принялся бить Чудо-юдо копытами, а Иван Быкович тем временем приловчился и отсёк Чуду-юду огненный палец. После того давай рубить ему головы: сшиб все до единой, туловище на мелкие части разнял и побросал все в реку Смородину.

Прибегают братья.

– Эх вы, сони! – говорит Иван Быкович. – Из-за вашего сна я чуть головы не лишился.

Поутру ранёшенько вышел Иван Быкович в чистое поле, ударился оземь и сделался воробышком, прилетел к чудо-юдовым белокаменным палатам и сел у открытого окошечка. И слышит он, как старая ведьма с Чудо-юдовыми жёнами разговаривает. И хвастают ей Чудо-юдовы жёны, как погубят они богатырей да отомстят за своих мужей.

– Вот я, – говорит меньшая, – напущу голод, сама выйду на дорогу да сделаюсь яблоней с золотыми и серебряными яблочками: кто яблочко сорвёт – тотчас лопнет.

– А я, – хвастает средняя, – напущу жажду, сама сделаюсь колодцем; на воде будут две чаши плавать: одна золотая, другая серебряная; кто за чашу возьмётся – того я утоплю.

– А я, – добавляет старшая, – сон напущу, а сама перекинусь золотой кроваткою; кто на кровать ту ляжет – тот в огне сгорит.

Иван Быкович выслушал эти речи, полетел назад, ударился оземь и стал по-прежнему добрым молодцем. Собрались три брата и поехали домой. Едут они дорогою, голод их сильно мучает, а есть нечего. Глядь – стоит яблоня с золотыми и серебряными яблочками. Хотели Иван-царевич и Иван, кухаркин сын яблок нарвать, да Иван Быкович наперёд заскакал и давай рубить яблоню крест-накрест – только кровь брызжет! То же сделал он и с колодцем, и с золотою кроваткою. Погибли Чудо-юдовы жёны.

Иван Быкович и Чудо-Юдо (русская сказка) - 3

Оборотилась старая ведьма нищенкой. Села она на дороге и, когда богатыри мимо неё проезжали, ухватила Ивана Быковича за руку и перенесла в змеиное царство, к своему мужу, Чуду-юдиному отцу:

– Вот сыновей твоих погубитель!

А старый царь сидит на железном троне, ничего не видит: длинные ресницы да густые брови совсем глаза закрывают. Позвал он двенадцать могучих богатырей и стал им приказывать:

– Гей, молодцы бравые, слуги вы мои верные, возьмите-ка вилы железные, подымите мне брови и ресницы чёрные. Погляжу я, что за птица к нам залетела, взгляну на сыновей моих погубителя!

Богатыри взяли вилы железные и подняли ему брови и ресницы вилами. Взглянул старый царь на Ивана и говорит:

– Вижу, богатырь, смел ты да ловок, раз сумел сыновей моих погубить. Да уж ладно, прощу тебя, коли сослужишь ты мне службу. Отправляйся в тридевятое царство, тридесятое государство, привези мне Царицу – золотые кудри в жёны.

Долго ли, коротко, поехал Иван Быкович в тридевятое царство, тридесятое государство и добыл там Царицу – золотые кудри. Только жалко ему стало такую красоту злому старому царю отдавать. Да и Царица всё на Ивана ласково поглядывает. Вот и предлагает он царю:

– Приготовлена у меня яма глубокая, через яму лежит жёрдочка; кто по той жёрдочке пройдёт, тот за себя и Царицу возьмёт!

– Ладно, Ванюша! Ступай ты наперёд, – отвечает ему старый царь.

Иван Быкович пошёл по жёрдочке, а Царица – золотые кудри про себя говорит; «Легче пуху лебединого пройди!»

Иван Быкович прошёл – жёрдочка и не погнулась. Не хотелось старому царю самому идти по жёрдочке. Да уж ничего не поделаешь: дал слово – теперь и не отвертишься.

Иван Быкович и Чудо-Юдо (русская сказка) - 4

Покряхтел он, покряхтел и пошёл потихоньку. А у самого от страха зуб на зуб не попадает, колени так и трясутся.

Смотрит на него Царица – золотые кудри и говорит про себя тихонечко: «Тяжелей ступай, лютый, злобный царь! Пусть вся злоба твоя тут припомнится да повиснет на тебе оковами тяжкими, чугунными!»

И только дошёл старый царь до середины, как жёрдочка обломилась, и он полетел вниз в яму.

Взял Иван Быкович Царицу – золотые кудри под белы руки да поцеловал в уста сахарные, а она ему и говорит:

– Молодец, Ванюша, сумел ты меня добыть, тебе моим суженым отныне и стать.

Воротились они домой, а вскоре обвенчались и задали пир на весь мир. Иван Быкович сидит за столом да своим братьям похваляется:

– Хоть долго я воевал, да молодую жену достал! А вы, братцы, садитесь-ка на печи да гложите кирпичи!

На том пиру и я был, мёд-вино пил, по усам текло, да в рот не попало.


== Читати українською мовою == Обсудить]]>
<![CDATA[Про попа Кирилу и его работника Гаврилу (Белорусская сказка)]]> https://ru.derevo-kazok.org/page/pro-popa-kirilu-i-ego-rabotnika-gavrilu-belorusskaya-skazka https://ru.derevo-kazok.org/page/pro-popa-kirilu-i-ego-rabotnika-gavrilu-belorusskaya-skazka Thu, 09 Dec 2021 01:15:19 +0200 Про попа Кирилу и его работника Гаврилу (белорусская сказка)

Попу Кириле никак не везло на работников. Сколько ни нанимал он их, ни один не жил больше месяца. Кто в том виноват? Поп жалуется, что работники-де виноваты. А работники – что поп: работать заставляет, а кормить не желает.

Так ли оно, или не так, но вот поехал однажды поп Кирила опять нового работника искать. Отъехал немного от дому, глядь – идет хлопец навстречу. С палкой в руке, с торбой за плечами.

Придержал поп лошадь.

– Куда идешь, паренек?

– Да куда глаза глядят.

– Чего так?

– Да может кто на работу наймет. Пригляделся поп к прохожему. “Чем не работник? – думает. – Росток, правда, не вышел, да зато дюж и плечист”.

– Так нанимайся ко мне, – говорит поп.

– Чего ж не наняться, наймусь.

– А какую плату хочешь?

– Да никакой, – отвечает хлопец. – Коль отслужу у тебя год, дам разок по спине кулаком тебе и разок матушке. А коли нет – вы дадите мне по разу кулаком по спине да со двора прогоните. Вот и вся плата.

Ну, попу такой работник больно понравился. “Что ж, – подумал он про себя, – дадим мы ему с матушкой пару кулаков и спустя месяц-другой прогоним. А пока лучшего работника нету, – пусть этот побудет”.

– Ладно, – говорит поп. – Я согласен. А как тебя звать?

– Гаврила.

– Ну так садись, Гаврила, на воз.

Сел хлопец на воз, и поехал поп назад довольный. Проехали с полдороги – лошадь заморилась. Аж мокрая вся, в мыле. Бока так ходуном и ходят, отдышаться не может.

Про попа Кирилу и его работника Гаврилу (белорусская сказка) - 2

– Что это с лошадью? -удивляется поп. – Едем налегке, а она больше замылилась, чем с поклажей.

– Видно, батюшка, ты ей овса жалеешь, – посмеивается хлопец.

Поп подумал: может, и правду Гаврила говорит. А того и не знал он, что новый его работник такой тяжелый.

Добрались кое-как домой. Поп дает работнику‘ топор в руки:

– Ступай, – говорит, – Гаврила, дрова рубить.

– Да на что мне топор, – отказывается работник, – я и без него обойдусь.

Поп думает: “И глупый какой-то парень попался на этот раз! Как это можно дрова без топора рубить? ”

А Гаврила подошел к поленнице, взял самое большое полено, размахнулся и гак оземь! Полено так на мелкие куски и разлетелось. Стукнул другим – и то раскололось в щепки.

Смотрит поп из окна, радуется: подходящего работничка нанял! Наутро посылает поп Гаврилу в поле. Запряг Гаврила лошадь в соху и начал пахать. Лошадь так бегом и бежит и вовсе не устает, ведь пахарь-то сам соху подталкивает.

Принес поп обед в полдень.

– Хватит тебе пахать, – говорит работнику, – обедать ступай!

Выпряг Гаврила лошадь и хлоп ее ладонью по крупу. Тут лошадь и рухнула со всех четырех копыт наземь.

Поп глаза вытаращил:

– Чего это лошадь упала?

– Да это она поваляться захотела, – отвечает работник.

Пообедал Гаврила и говорит попу:

– Пускай лошадь передохнет маленько, мы сами пахать будем.

Про попа Кирилу и его работника Гаврилу (белорусская сказка) - 3

Взялся поп за соху, Гаврила за дышло, и пошли пахать. Поп поднял полы, еле за работником поспевает: такую он ему запарку задал!

Пахали, пахали, пока и солнце зашло.

Приехали домой и спать улеглись. Вот поп и хвалится попадье:

– Ну и работник же у нас! Такого поискать – не найдешь. Ест что попало, а сила как у вола. Нынче как стукнул лошадь кулаком по крупу, так мой буланый и копыта задрал.

Выслушала матушка и говорит:

– Глупый ты, Кирила. И нашел чему радоваться! Если работник кулаком лошадь свалил, так что же с нами-то будет...

– И правда, – схватился поп за спину. – А я-то про уговор и забыл. Что же нам делать, матушка?

– Вот что мы сделаем, – советует попадья. – В наш овес медведи ходить повадились. Так ты разбуди его да скажи: “Ступай, Гаврила, коров из овса выгони. А если какую поймаешь, то домой гони”. Ну, медведь его там и задерет...

Поп так и сделал. Разбудил работника и послал его в поле коров из овса выгонять.

Взял Гаврила кнут и веревку и пошел. Видит – в овсе медведи пасутся. Тут как закричит он на все поле:

– Э-гей, гей!..

Испугались медведи и – кто куда. Один с перепугу прет прямиком на Гаврилу. А Гаврила хвать его за уши, связал веревкой, перетянул раз-другой кнутом и потащил на попов двор. Медведь упирается, лапами землю роет, целый ров прорыл.

Притащил его кое-как Гаврила на двор.

– Батюшка, а где корову поставить? – кричит. Поп спросонья не разобрал и отвечает:

– Да в коровник загони! Сказал и опять на весь дом захрапел. А Гаврила потащил медведя в коровник. Тут медведь пуще прежнего разошелся. Весь двор изрыл, все столбы повалил. Еле загнал его Гаврила в коровник.

Про попа Кирилу и его работника Гаврилу (белорусская сказка) - 4

Пошла утром матушка коров доить, глядь – одни только объедки от них валяются, а в углу медведь храпит. Попадья с перепугу еле жива домой прибежала.

– Пошли ты своего работника ночью на мельницу! – кричит попу. – Пусть его там черти задушат...

Позвал поп под вечер работника и говорит:

– Завтра надо опару ставить, а муки у нас в доме ни жмени. Поезжай-ка, Гаврила, на мельницу.

Делать нечего. Правду говорят: нанялся, что продался. Запряг Гаврила лошадь, положил на воз мешки с зерном и поехал на мельницу.

А на мельнице той черти водились, и никто из людей ночью там не молол.

Вот приехал Гаврила в самую полночь, подошел к двери:

– Отворяй, мельник!

Черти молчат, думают, кого бы это послать дверь открыть.

Тут Гаврила трах ногой в дверь, враз ее высадил, Увидели это черти и врассыпную – кто в кусты, кто в болото...

– Эй, мельники! Куда это вы? – кричит Гаврила.

Схватил одного за загривок:

– Стой! Мели!

Черт и так и этак – никак вырваться не может. Крепко держит его Гаврила.

Начал он молоть вместо мельника.

Навалил Гаврила полон воз мешков, а всё мука из лотка сыплется.

Про попа Кирилу и его работника Гаврилу (белорусская сказка) - 5

– Ну, хватит, – говорит Гаврила мельнику, – а то лошадь не довезет.

Взвалил он мешки с мукой на телегу, и правда, не сдвинет лошадь такого воза. Что тут делать? Схватил Гаврила черта за рога, поставил его в припряжку и – айда! Дома пустил черта в хлев, а сам спать улегся.

Наутро видит поп – в хлеву черт скачет. Испугался поп, замахал крестом и бегом к попадье.

– Что делать, матушка? Нашего-то Гаврилу и черти не забрали...

Матушка развела руками.

– Что ж, – говорит, – одно остается сделать. Напиши ему бумагу да пошли к царю, чтоб пенсию тебе за три года выхлопотал... А пока он будет в дороге, мы уложим свое добро да выедем в другое место. Вернется Гаврила назад, а нас и нету...

Поп так и сделал. Кликнул Гаврилу и говорит:

– На тебе вот эту бумагу. Бери лошадь и повозку да поезжай к царю, выхлопочи мне пенсию за три года.

Взял Гаврила старую телегу, на которой сено возили, запряг медведя, черта в пристяжку и покатил к царю. Едет, только гром гремит, только пыль курит.

Приезжает он в столицу и катит прямо на царский двор. Часовые испугались, доложили царю:

“Так, мол, и так, ваше величество, какой-то незнакомый хлопец из неведомого царства на медведе и черте к тебе приехал”.

Царь испугался, за трон забился.

– А спросите, – говорит, – что он от меня хочет?

Вернулись часовые, спросили. Гаврила достал из-за пазухи бумагу и подает часовым. Те опять к царю – с бумагою.

А никакой пенсии царь попам не платил. Пенсию попы от архиерея получали. Но чтоб не иметь дела с чертом, отсчитал царь тыщу рублей и говорит часовым:

– Отдайте их попову посланцу, да только пусть поскорее назад едет.

Получил Гаврила тыщу рублей, повернул телегу и назад. Приезжает домой. Видит – на дворе два воза стоят, а на них все поповы пожитки. “Эге! – думает Гаврила. – Видно, хозяева куда-то перебираются. Кому ж я тогда служить буду?”

Про попа Кирилу и его работника Гаврилу (белорусская сказка) - 6

Спрятал он в хлеву медведя и черта, а сам распорол на одном возу мешок, высыпал сухари, залез в него и лежит.

Тем временем вернулись из комнат хозяева. Поп сел на один воз, попадья на другой – и поехали.

А надо сказать, что была попадья пудов на десять весом. Как уселась она на мешке, где лежал Гаврила, так работник и закряхтел. Прислушалась попадья – что-то под нею трещит...

– Батюшка!.. – кричит она попу. – На моем возу ось трещит. Боюсь, как бы не сломалась.

Подошел поп к возу, посмотрел – ось цела и колеса целы.

– Это ты, матушка, на сухари села, вот они и трещат.

– Да нет, Кирила, сухари твердые, а я на мягком мешке сижу!

– Сухари, тебе говорю, сухари! – заспорил поп. – Я же их сам на этот воз клал.

Поднялась матушка, глядь в мешок, а там – их работник Гаврила!.. У попа с попадьей так глаза на лоб и полезли.

– Так это ты здесь, Гаврила? – говорит поп.

– А где же мне быть? – смеется Гаврила. – Где хозяин, там и работник должен быть.

Что тут делать попу? Сел он с матушкой на передний воз и – поехали.

А работник едет следом за ними на другом возу.

Поп едет да все спину почесывает:

– Что нам делать, матушка? Как от Гаврилы избавиться?

– Ничего, – говорит попадья, – избавимся! Ты только меня слушайся.

Наступил вечер. А тут как раз хорошие места пошли – озеро с крутым берегом да кусты.

– Давай, – говорит матушка попу, – тут заночуем. Мы ляжем с тобой рядом, а Гаврилу положим в стороне, к воде поближе. И только он уснет, возьмем да и бросим его в озеро.

– Хорошо, – обрадовался поп, – так мы и сделаем!

А работник все это слышал: поп был глуховат и матушка ему на ухо громко говорила.

Остановились путники на берегу озера. Поужинали и легли спать. Поп с попадьей за дорогу устали и сразу уснули как убитые. А работник пошел в кусты, разложил костер, сидит себе да греется.

Проснулась в ночи попадья и, не разобрав спросонья, бросила батюшку в озеро. Поп плюхнулся, как мешок, и пошел ко дну...

Наутро Гаврила приготовил поесть и будит матушку :

– Пора, матушка, завтракать. Протерла попадья глаза, видит – перед ней работник Гаврила здоров и живёхонек!..

– Ты что... с того свету вернулся? – дивуется попадья.

– Так и есть, матушка, вернулся, – говорит работник.

– Ну, как там?

– Очень хорошо,

– А где ж батюшка? – оглянулась попадья.

– Да он там, где и я был, – говорит работник.

– На том свете?

– Ага. Ему там уж так понравилось, что сказывал – другую попадью себе найдет и сюда больше не вернется.

– Как так другую?! – вскрикнула попадья. – А я-то с кем буду! Нет, старый черт, я тебе все патлы повырву за этакие речи! Ишь ты, другую попадью захотел...

И как стояла, так и бухнулась попадья в озеро попа Кирилу на том свете искать.

А Гаврила запряг лошадей да и поехал своей дорогой.

Обсудить]]>
<![CDATA[Черный Родерик (английская сказка)]]> https://ru.derevo-kazok.org/page/chernyj-roderik-anglijskaja-skazka https://ru.derevo-kazok.org/page/chernyj-roderik-anglijskaja-skazka Fri, 30 Jul 2021 02:00:00 +0200 Черный Родерик (английская сказка)

Черный Родерик был главой славного рода Макнейлов с острова Барра и победителем на многих рыцарских турнирах. Он бы мог даже считаться первым мечом Шотландии, если бы не еще один славный воин – Роб Рой Макгрегор.

Когда до Черного Родерика впервые дошла весть, что есть в Шотландии люди, которые считают лучшим из лучших воинов Роб Роя, он воскликнул:

– Я вызову на бой этого Макгрегора! Тогда посмотрим, кто из нас лучше владеет мечом. Только скажите: где мне найти его?

Один из оруженосцев Черного Родерика сказал ему, что Роб Рой живет возле озера Лох-Ломонд. И в тот же день Черный Родерик покинул Гебридские острова и отправился со своими рыцарями на юг.

Прибыв в Лох-Ломонд, он спросил первого встречного, где он может найти Роб Роя, и получил ответ: на ярмарке в Килларни.

– В Килларни! – крикнул Черный Родерик, пришпоривая коня.

Не доезжая Килларни, они встретили группу всадников. Черный Родерик осадил коня и обратился к ним:

– Приветствую вас, славные рыцари! Скажите, вы случайно не с ярмарки в Килларни едете?

– Вы угадали! – ответил один из рыцарей. – В этом году ярмарка удалась на славу. Верно я говорю, друзья? – обратился он к своим спутникам, и те в один голос шумно с ним согласились. – Советую и вам туда съездить!

– А видели вы там рыцаря по имени Роб Рой Макгрегор? – спросил Черный Родерик.

– Он был там, – ответил все тот же рыцарь улыбнувшись.

– Был? Значит, сейчас его там уже нет? – сердито и разочарованно проговорил Черный Родерик.

Друзья рыцаря рассмеялись.

– Сейчас там его нет, – сказал рыцарь, все так же улыбаясь. – Сейчас он здесь, перед вами. – Я – Роб Рой Макгрегор. Чем могу служить?

– Я правитель Барры! – заявил Черный Родерик. – Мне сказали, что ты считаешь себя более искусным бойцом на мечах, чем я. И я пришел сюда, чтобы доказать в честном бою, что это не так!

– Но я с тобой не ссорился, к чему же нам биться? – сказал Роб Рой.

– Ссорились или нет, я все равно вызываю тебя на бой! – сказал Черный Родерик, слезая с коня.

– Не люблю я драться без серьезной причины, – сказал Роб Рой, однако тоже слезая с коня. – Но я принимаю твой вызов, и ты еще проклянешь тот день, когда бросил мне его.

Был только один случай, когда Роб Рой отказался принять вызов на поединок. Это случилось, когда его вызвал на бой Дональд Бэйн. Роб Рой отказался с ним биться, потому что Дональд Бэйн был не благородного происхождения.

И вот расчистили для поединка место, и два рыцаря сошлись на мечах. У Роб Роя были очень длинные и сильные руки, поэтому ему легко было держать противника на расстоянии от себя. Никому еще не удавалось хотя бы дотронуться до него мечом. Не прошло и несколько минут, как Черный Родерик понял, что ему далеко до Роб Роя в искусстве боя на мечах.

И еще он понял, что лучше бы ему оставаться дома, на Гебридах.

Роб Рой взялся обеими руками за палаш и со всей силой ударил им Черного Родерика по той руке, в которой тот держал меч.

– Сдаюсь! – с трудом произнес правитель Барры. – Сдаюсь…

Роб Рой вложил меч в ножны и подал знак людям Черного Родерика, чтобы они помогли своему господину сесть на коня.

– Надеюсь, это отобьет у тебя охоту лезть в драку с тем, кто не желает тебе зла, – сказал Роб Рой своему побежденному противнику.

И поскакал со своими рыцарями прочь.

Но Черный Родерик и его спутники не могли уехать далеко: им пришлось остаться на несколько месяцев в деревушке Килларни, пока не зажили его раны. И больше он никогда не тревожил славного Роб Роя.

Однако такой уж у него был нрав, что ему не терпелось с кем-нибудь задраться. И, вернувшись к себе на остров, он не успокоился, пока не нашел, на ком бы сорвать зло.

Был среди воинов Черного Родерика один бесстрашный молодой всадник, сын вдовы. За то что был он молод, красив и отважен, невзлюбил его Черный Родерик и задумал коварный план, чтобы погубить юношу.

– Мы отправляемся в Шетландию! – объявил он однажды своим воинам. – Чтобы потребовать дань с правителя Шетландских островов.

Была снаряжена восьмивесельная галера, и Черный Родерик поплыл со своими воинами к Шетландским островам.

Без препятствий в пути и без всякого сопротивления они высадились в Шетландии. Сам шетландский лорд спустился на берег приветствовать главу рода Макнейлов.

– Вы пришли с миром? – спросил он Макнейла.

– Нет! – отвечал Черный Родерик. – Мы явились за данью и требуем от вас денег, коней и скота!

– Не видать вам дани, пока не одолеешь меня в битве! – вскричал шетландский лорд. – Вызываю тебя на поединок!

Черный Родерик, конечно, согласился: для этого он и приехал на Шетландские острова. А перед началом поединка он отозвал в сторону сына вдовы и сказал ему:

– Когда ты увидишь, что я отступил на шаг от противника, знай: я теряю силы. Когда я оглянусь на тебя в первый раз – значит, я проигрываю битву. Когда же я оглянусь во второй раз – значит, силы совсем оставляют меня и ты должен занять мое место. И если ты победишь, мы разделим с тобой всю добычу. Согласен?

Юному воину ничего не оставалось, как подчиниться своему господину.

И вот глава рода Макнейлов и шетландский правитель начали поединок. Они кружили по берегу, издавая воинственные кличи и гремя палашами. Казалось сначала, что наступает Черный Родерик. Но вот он сделал шаг назад, и правитель Шетландии обрушился на него с утроенной силой. Черный Родерик оглянулся на сына вдовы, но тут противник прижал его к скалам. И Черный Родерик оглянулся на сына вдовы во второй раз, и тот ринулся в битву вместо своего господина.

Черный Родерик надеялся, что шетландский правитель быстро разделается с юношей, а за это время он успеет передохнуть и тогда с новыми силами продолжит поединок. Вот как он рассчитывал избавиться от двух ненавистных ему врагов сразу.

Однако сын вдовы оказался прекрасным воином, и вскоре стало ясно, что шетландский правитель ему уступает.

И тут Черный Родерик, словно забыв о своих тайных планах, закричал:

– Убей, убей его! Он заслужил смерть!

И в то же мгновение голова правителя Шетландских островов упала на песчаный берег. Только тогда сын вдовы вдруг опомнился. Ему стал отвратителен поступок, который он совершил в пылу боя. Он совсем не хотел убивать своего благородного противника: он собирался только ранить его в честном поединке.

В гневе обернулся он к своему господину.

– О низкий Макнейл! – воскликнул он. – Смотри, что ты заставил меня совершить! Это твоя вина, что я убил невинного человека. Убирайся отсюда или, даю слово, я убью тебя! Теперь я шетландский лорд, и ты не получишь с моих островов ни пенни, ни травинки, ни самой худой овцы!

Черный Родерик обратился было за помощью к своим воинам, но те тоже отступились от него. И ему не оставалось ничего больше, как бежать к своей галере. Вот как опозорил он славное имя Макнейлов.

Обсудить]]>
<![CDATA[Ивашко-Медвежье Ушко (украинская сказка)]]> https://ru.derevo-kazok.org/page/ivashko-medvezhe-ushko-skazka https://ru.derevo-kazok.org/page/ivashko-medvezhe-ushko-skazka Sun, 07 Feb 2021 02:00:00 +0200 Ивашко-Медвежье Ушко (украинская сказка)

Собрались раз бабы в лес за опенками. Ходили-ходили, вдруг одна баба Кулына возьми да и упади в медвежью берлогу. Пришел медведь и не разорвал ее. И прожила баба в берлоге целых три года. Потом родился у ней сын. И прозвала она его Ивашко-Медвежье Ушко – были у него уши медвежьи.

Вот растет тот Ивашко да так быстро подрастает. Вырос уже большой хлопец и пошел бродить по свету. Идет и идет. Видит – стоит Дубовик и спрашивает его:

– Куда идешь?

А он отвечает:

– Куда глаза глядят.

– Ну, и я пойду с тобой.

– Что ж, иди!

Пошли они вдвоем. Идут – глядь, а там человек с длинными такими усами, ловит ими рыбу и спрашивает у них:

– Куда идете?

– Куда глаза глядят, – отвечают.

– Пойду и я с вами, – говорит.

– Что ж, иди!

Пошли они втроем. Идут и идут, вдруг видят хатку на курьих ножках. Зашли в ту хату, смотрят – сидит там дед старый-престарый, борода у него на аршин; сидит в ступе, железным толкачом погоняет, метлой след заметает. И как закричит на них:

– Чего вы пришли, биться или мириться?

– Давай, – говорят, – биться!

Вот вышел Дубовик, а дед как ухватит Дубовика, враз его и убил, да еще и голову на кол посадил.

Выходит тогда человек, что с длинными усами, биться, а дед как ухватит его, убил его, да еще и голову на кол насадил. Выходит напоследок биться Иван. Вот как схватился Иван с дедом, дед так и захрипел и говорит:

– Если ты меня одолел, дарю тебе все добро мое и бери мою дочь замуж, и как будет тебе что надобно, то на тебе вот это яйцо и молви: «Яичко, отворись и выпади», и что тебе надобно будет, то и выпадет.

И взял парень, что с медвежьими ушами родился, то яйцо, женился на дивчине, а тот дед вскоре помер. Остались они одни, и живут-поживают да добро наживают.

Обсудить]]>
<![CDATA[Про богатыря Сверхдуба (украинская сказка)]]> https://ru.derevo-kazok.org/page/pro-bogatyrja-sverhduba-skazka https://ru.derevo-kazok.org/page/pro-bogatyrja-sverhduba-skazka Sun, 01 Nov 2020 02:00:00 +0200 Про богатыря Сверхдуба (украинская сказка)

Жил себе богатый мужик. Было у него три сына, двое – умные, третий – дурак. Самый меньшой – и вовсе-то он не дурак, а так прикидывался, напускал на себя, что, мол, из этого получится. Было у отца несколько пар волов, вот и послал он двух умных сыновей в степь пахать, а этот дома остался. Поехали они на три дня. Приезжают домой, а меньшой и говорит:

– Что ж, тату, они пахали, а я сеять поеду.

Отец и говорит:

– Ты, сын, еще и по свету ходить не способен, как же ты сможешь хлеб сеять?

А тот как пристал, как начал, вот и уговорил отца. Набрал себе три мешка пшеницы, поехал на то самое место сеять. Посеял. Едет домой, и попадается ему навстречу старик, спрашивает:

– Куда, земляк, едешь?

– Домой еду, – говорит.

– А где ты был?

– Ездил в степь пшеницу сеять.

А старик ему и говорит:

– Как приедешь домой, скажи отцу, матери и братьям, чтобы шли пшеницу жать.

Сел парубок на подводу и задумался: «Как же оно так, не успел я и посеять, а она уж и уродила? Дай-ка пойду погляжу».

Поехал назад, посмотрел. Сорвал несколько колосков напоказ домой, а пшеница-то уродилась такая, что лучше и не надо. Воротился домой, отцу ее показывает, чтобы жать ехал. А отец сидит за столом и думает.

– Что оно, – говорит, – сын, счастье ли нам такое иль несчастье? Только ты поехал сеять, а уж и пшеница поспела?

Взяли они косы, поехали косить; а люди дивуются, – ведь только сеют, а они уже косят, а дело было осенью. Скосили они пшеницу, сложили, обмолотили и стали продавать. Жили они бедно, а как начали продавать пшеницу, вот и построили себе дом. Отец женил всех сыновей. Самого старшего женил на крестьянской дочке, среднего – на поповской, а самого маленького – на генеральской.

Умерли отец с матерью, остались сыновья одни на хозяйстве и деток уже дождались. Родился у самого меньшого сын – ему уже семь лет, а он все в люльке лежит. Ходит дурень, гуляет, и начали его разные господа срамить, что богатый он, это, мол, верно, а дитя такое, что семь лет ему уже, а все в люльке лежит! Идет он от стыда домой и плачет. Думает: «Господи боже ты мой что оно такое – несчастный я, что ли, что дитя у меня такое?»

Вдруг попадается ему навстречу старая старуха. (А он, мальчонка-то этот, прикидывается, на самом деле он – богатырь.)

– О чем, – окликает его, – ты, купеческий сын, плачешь? (А старуха эта, она тоже знает, о чем он плачет, да не признается.)

Начал он рассказывать:

– Да вот дитё у меня такое неудалое…

А она спрашивает:

– А ты хотел бы, купеческий сын, чтоб его на свете не было?

– Хотел бы, – говорит.

– Так ступай, – говорит она, – на базар, купи семь пудов канату да еще тележку железную. Как придешь домой, положишь в нее подушку и его положишь туда, возьмешь веревку потолще и отвезешь его, спящего, в лес.

И сказала она ему:

– Как придешь в лес, найдешь толстый дуб поразвесистей. Выберешь ветку, чтоб не обломалась, привяжешь в четыре ряда этот канат (как люльку веревкой подвязывают) и положишь на него доску, а на доску положишь подушку, потом положишь его и поколыхаешь (а был он сонный, он спал, залег спать на семеро суток). А как положишь его на подушку, то сразу поколыхай, а сам беги без оглядки.

Если б отец оглянулся, то Семилеток весь бы тот лес на нем обломал.

Спал он, не спал, а семеро суток проспал. Если б эти семеро суток дома проспал, то было б ему, пожалуй, двадцать лет. И была бы у него вся сила богатырская.

Проснулся он и говорит:

– Что оно такое, то я дома спал, а теперь в лесу?

Вот встряхнулся он и упал наземь, да и загруз по самые колена в землю. Ходит теперь, раздумывает: «Дороги не знаю, летать не умею». Ходит, сам с собой разговаривает. Нашел он дуб толстый и высокий, потрогал, чтоб не обломался. (А он уже хорошо знает, что есть в нем сила, – так весь лес и зажал бы в обхват, но!..)

Взобрался он на дуб и начал осматриваться, не видать ли где какого села или слободы. Села не увидел, а заметил в лесу двухэтажный дом, черепицею крытый. «Ну, – думает себе, – коли слезу вниз – то дороги не найду. Летать – не умею». Начал он руками хвататься, на ветки опираться и пошел поверх дерев, как птица.

Прилетает он туда, к этому дому, а легко спуститься не может, и упал вниз, сильно зашибся. Входит туда в дом, а там нет никого, сидит только старая-престарая старуха и его спрашивает:

– Зачем, добрый молодец, сюда явился?

Он отвечает:

– Ты, старая ведьма, меня сперва напои, накорми, а потом спрашивай.

Встает она живо с печи, достает кувшин молока, ставит на стол и кладет ему булку. Он подымается и благодарит бабушку.

– Спасибо, – говорит, – тебе, бабушка, за добрый обед. Ну теперь, бабушка, спрашивай, зачем я к тебе пришел.

Она спрашивает:

– Какого ты роду и кто ты таков?

– Я, – говорит, – Сверхдуб (такое сам себе имя дал).

– Зачем же ты, – спрашивает, – сюда пришел?

– Да вот, если бы где век мне дожить, наняться к кому-нибудь.

Она ему говорит:

– Есть у меня двое сыновей, они в чистое поле поехали. Я без них ничего не ведаю; вот приедут домой и дадут распоряжение.

А он ей и говорит:

– А мне тут ничего не будет, если я их дожидаться буду?

А она отвечает:

– Есть у меня такое место, где тебя спрятать. Они не узнают, а как станут догадываться и начнут на меня сердиться, я скажу им слово, они и уедут из дому, а я тебя выпущу.

(Дело известное, коль мужик голоден, то приедет домой, жену ругает, а корчмарь голоден, богу молится.)

Приезжают они домой; не успели и в двери войти, а она булок напекла, вот поразевали они рты, а она им булки сует (они – змеи). Кидает, пока досыта не наелись. Потом входят они в комнату, а самый старший и говорит:

– Фу-фу, руською костью смердит?

А она им отвечает:

– Вы, – говорит, – по свету летали, руськой кости нанюхались, вот вам оно и кажется.

А потом продолжает:

– Тут ко мне такой молодец приходил, что лучшего и не надо. Приходил наниматься, сказал, что служил бы, покамест не прогнали бы. (А сам-то он надеется, что долго не служил бы.)

Сыновья ей отвечают:

– А почему ты его нам не показала?

Вот подымает она тотчас подушку и одеяло и вытаскивает его. Ну, встает он тогда, они с ним здороваются:

– Здорово, молодец!

А он не знает, как им и отвечать.

Потом они его спрашивают:

– Зачем ты, молодец, сюда зашел, волей-неволей или своею охотой?

А он отвечает:

– Была б моя воля, не пришел бы к вам, да вот неволя заставила, пришел наниматься.

Ну, они ему и говорят:

– Нам такого не надо; нас двое братьев, а ты будь третьим– младшим. Что? Согласен? А не согласен, так мы тебя враз съедим!

Он отвечает:

– Согласен!

Ну, теперь отдали они ему ключи от своего хозяйства – там, где лежит овес, где мука, где крупа, где одежда. И повели его по всем кладовым да амбарам, показали, где что лежит, повели его на конюшню, открыли ее, видит он – стоят двенадцать лошадей, в стойле. Ну, самый старший Змей и говорит:

– Ухаживай, брат, за этими конями.

А была там под одной крышей еще конюшня. Змей ключей ему от нее не дал и говорит:

– Вот тебе, брат, и все хозяйство. Всюду ходи, пей, гуляй, на лошадях катайся, а сюда не заглядывай.

Побыли два брата дома, а потом и говорят младшему:

– Мы оставим тебя на хозяйстве, а сами к дядюшке в гости поедем.

Оседлали коней, поехали. Подождал он день, другой, пил себе, гулял, на лошадях катался, а на третий день дал лошадям поесть, накормил их хорошо, повел на водопой. Привел их с реки, поставил в конюшню, подстелил соломы, засыпал овса, а сам ходит по конюшне, рассуждает: «Что оно значит, что по всему хозяйству меня водил, а сюда не привел и ключей мне не дал?» И думает: «Что же я буду за молодец, ежели сюда не загляну?» Пошел в дом, лежит та баба, спит. Открывает он шкафчик, глядь – два ключика. Взял он эти два ключика, приходит туда, а они как раз туда и подходят. Отпер он конюшню, стоит там пара коней. Один конь свежую пшеницу жует, а другой золото. Вот и думает он себе: «Что оно такое? Тот молодую пшеницу жует, а этот – золото? Дай-ка я подложу этому золото, пускай поест». Засучил рукава по локти, всунул одну руку в золото – и вдруг стала рука золотая; всунул другую – и та золотой стала. Взялся он за голову, и голова стала золотою. Надел шапку, спустил рукава, входит в дом и сказывает:

– Ой, – говорит, – бабушка, больно я провинился. (А она уже давно о том знает, ведь она волшебница.)

Она ему и говорит:

– Ну, теперь, дитя мое милое, я б и рада была, чтобы ты живой остался, да вот как приедут, то съедят тебя по косточке. Теперь, – говорит, – сынок, бери себе коня да уезжай, куда хочешь.

Он пошел, подковал коня, но не так, как куют все, а поставил подковы задом наперед, будто он ехал оттуда, – чтобы след потерялся: туда следу нету, а сюда есть. Оседлал коня и поехал. Выходит бабушка и говорит:

– Погоди, дам я тебе на дорогу гостинец. (Она жалеет его потому, что он был собою очень красивый.)

Выносит она ему щетку, гребень, чем коноплю чешут, и платочек. Спрашивает он ее:

– А как этими вещами распоряжаться?

Она ему отвечает:

– Садись на коня, езжай да примечай: как будет ветер, буря шуметь, ты брось этот гребень позади себя, а сам мчись во всю прыть! Чтобы проскочил!

Выехал он со двора, а конь ему и говорит:

– Сойди, – говорит, – и полезай мне в правое ухо, а в левое вылезь, и станешь ты еще краше.

Выехал он со двора и сделал так, как сказал ему конь. Едет, а конь говорит:

– Езжай, не зевай, бури не дожидайся, а поглядывай: будет тебе за тридевять земель видно, как ворона полетит, так скажи.

(Конь вставил ему такие зоркие очи.)

Едет он, видит – летит за тридевять земель ворона, а конь и спрашивает:

– Ну что, видать тебе что-нибудь?

– Вижу, за тридевять земель – ворона летит.

А конь ему говорит:

– Бери гребень, бросай позади себя, а сам мчись во весь опор!

Бросил он гребень, сам проскочил, и вырос позади него такой лес, что ему и конца-края нет, и такой высокий, что в самое небо верхушками уперся. Змей мог бы его перескочить, да слишком высокий, а густой – не пролезешь, а большой – не объедешь! Отъехал Сверхдуб несколько верст, а Змей уже долетел до того лесу.

– Ну, – говорит, – хитер, догадался.

Гонял Змей, гонял по всему свету, не нашел конца-края и вверх прыгал, да не перескочит. Нанял он тогда пильщиков, дорогу ему прорезать. Пока нанимал, пока воротился, пока их к месту доставил, а тот все дальше и дальше уходил. Приходят пильщики, проложили ему просеку, а конь уже знает, что Змей будет опять за ним гнаться, и говорит хозяину:

– Езжай, не спи, не зевай да назад поглядывай. Могут еще две беды на пути случиться; как те две беды вынесем, все горе сбудем.

Едет, оглянулся – летит снова ворона. Конь его спрашивает:

– Видишь что-нибудь?

– Вижу, – говорит, – можно ехать года четыре, пока та ворона нагонит.

А конь ему в ответ:

– Ты на четыре года не рассчитывай, а рассчитывай на четыре секунды. Оглядывайся, – говорит, – почаще.

Не успел конь пройти и десять шагов, оглянулся Сверхдуб, а ворону стало уж за версту видно.

Говорит конь:

– Бросай щетку позади себя, а сам мчись во всю прыть вперед.

Бросил он щетку, и не успел конь два шага ступить, как позади него курган на весь свет сделался, да такой вышины, что вершина в самое небо уперлась! Прибегает к кургану Змей:

– Эх, – говорит, – догадался!

Бегал-бегал Змей по всему свету, не нашел конца-края. Прыгал вверх – не перескочит! Воротился назад и пока грабарей нанимал, тот дальше умчался. Прокопали ему дорогу. Опять Змей за ним гонится, а конь и спрашивает Сверхдуба:

– А ты, – говорит, – спать здорово хочешь?

– Хочу, – говорит, – очень.

– Перетерпи, – говорит, – еще эту беду, езжай на мне, не дремли да чаще поглядывай!

Едет на коне, оглянулся назад, стало ему ворону видно, ну, как за три версты видать. Проезжает дальше, а конь говорит:

– Махни назад платочком, вот он уже нас нагоняет.

Махнул Сверхдуб назад платочком – и разлилось позади него море на весь свет, нет ему ни конца ни края, а глубиной – настоящая бездна!

Подъехал Змей к морю и молвит:

– Эге, хитрый какой!

Скакал, нельзя перескочить – широкое.

– А дай, – говорит, – может, я его выпью?

Начал пить, не успел два раза глотнуть и лопнул.

Вот и говорит конь Сверхдубу:

– Теперь я тебе вовсе не нужен. (Конь был не богатырский, а волшебный. А Сверхдубу богатырский конь надобен.)

– Теперь ты можешь себе идти куда знаешь, а меня, – говорит, – накорми, чтобы мог я домой добраться, а то я идти не в силах.

А Сверхдуб и спрашивает коня:

– Чем же мне тебя накормить?

Конь ему отвечает:

– Ступай вон в тот лес, нарви дубов, поломай их на куски и зажги, пусть они сгорят, я этого пепла поем.

Он и рад стараться: пошел скорым шагом, нарвал дубов, поломал их на куски и зажег. А горели куски не больше трех минут и потухли. Пошел Сверхдуб, нашел в степи вола, снял с него шкуру, сделал решето, просеял на решете угли (это он для коня так старался, ведь негоже было б коню такие угли есть). Дал ему, тот и наелся.

– А теперь, – говорит конь, – ступай куда знаешь, а я домой пойду.

Вот зашел Сверхдуб в дремучий лес и лег поспать, ведь долго не спал он. Спал, не спал, а двенадцать суток проспал. Проснулся и думает: «Куда же я теперь пойду?»

Шел и набрел на деревню. Смотрит Сверхдуб, а перед ним большая экономия, богатый помещик живет. Думает Сверхдуб: «Как бы это мне туда зайти?»

Входит он в усадьбу в летнее время в рукавицах и в зимней шапке (нельзя ему ни шапки, ни рукавиц снимать, а то увидят, что руки и голова у него золотые). Выходит к нему пан и говорит:

– Здорово, молодец! Чего ты пришел, молодец?

А он ему отвечает:

– Да вот хотел бы наняться.

Пан и говорит:

– У меня давеча свинопас рассчитался, если хочешь, то нанимайся свиней пасти.

– Все одно – работать, а деньги плати.

Подрядился Сверхдуб у пана за пятьдесят рублей и на хозяйской одежде. Привел его пан в дом, дал пообедать и, не теряя времени, повел его в степь, где свиней кисти, ведь свиньи-то были голодные. Водил он его по своим степям всюду, указал все места и говорит:

– Вот моя земля, а за эту межу не пускай, то земля Змеева, а как пропустишь, Змей свиней съест и тебя заодно.

Поехал пан домой.

Пасет Сверхдуб свиней на указанном месте и боится: он ведь без всякого оружия. Пригоняет вечером свиней домой и говорит пану:

– Дай мне двадцать пудов прядева и десять пудов сапожного вару, я батог себе сделаю.

А пан смотрит на него. «Неужто, – думает, – он такой подымет?» И не долго думая (были у него свои конопляники) отвесил ему двадцать пудов прядева и десять пудов смолы. Начал Сверхдуб плесть батог и сплел его толщиной в самую толстую колесную ступицу, а длиной саженей этак в двадцать. Сплел он тот кнут, осмолил его, а пан все поглядывает.

– Ну, а теперь, – говорит, – отлей мне кнутовище чугунное, чтобы было в восемнадцать пудов весом.

Вот пан ему и отлил. Сел Сверхдуб, выставил колено и как ударил кнутовищем по колену, так кнутовище натрое и раскололось! (Вот удалец был! Если б палкой ударить, и то больно бы было.)

Как увидел это пан, удивился, что такой малый да удалый.

Говорит Сверхдуб:

– Жаль, пане, не годится оно. Сделайте мне в двадцать пять пудов да стальное.

Сделали они ему. Сел он так же, ноги расставил, ударил себя по колену – оно только зазвенело.

– Хорошее, самое в меру!

Прицепил он кнут и гонит в степь свиней на пастьбу, а пан думает: «Уж бери себе и свиней и все дочиста, только меня не трогай». Выгнал он свиней за ворота, как щелкнул батогом, будто из двух пушек грянуло! (Есть чем и щелкнуть!) Погнал он свиней пастись, да не на указанное место, а куда сам захотел. Знает он, где Змей, и погнал свиней прямо в Змеев сад. А Змей в доме спал, ничего не слыхал. Проснулся Змей, а в саду такое хрюканье, что весь сад так и дрожит. Рассердился тут Змей и прямо на него, думал, что Сверхдуб его испугается. А тот не долго думая как растянул свой кнутик и как хлестнет Змея по шее – так голова и отлетела!..

Вошел тогда Сверхдуб к нему в комнату: ходил-ходил, никого нету, – и не страшно ему там. Вышел из комнаты, ходит по саду, приглядывается. Видит – лежит посреди сада большая скала каменная. Он и говорит: «Что я буду за молодец, коль не разгляжу, что оно такое? Тут непременно какая-то вещь запрятана!» Взял пальцем-мизинцем поднял скалу, глядь – а там яма большая, а в яме три богатыря. Стал он с ними здороваться, а они так ослабли, что и голоса подать не в силах. Сверхдуб им говорит:

– Вылазьте, братцы, оттуда!

А они ему отвечают:

– Мы хотя здесь с голоду и холоду пропадаем, да нам не привыкать стать, а ты чего сюда явился? Как прилетит Змей, он тебя съест и нас лютой смерти предаст.

А он говорит:

– Не бойтесь, братцы, этому не бывать!

Протянул им туда свой кнут, вытащил их. Ввел их в комнату, нашел кое-что закусить, а то они совсем отощали. Закусили они, а он пошел, поймал самого жирного кабана, оборвал на нем щетину, внес его. А была в доме плита, он плиту накалил и кинул в нее кабана, хорошо ощипав. Потом вытащил, вылил воду, набрал в амбаре пшена и начал готовить ужин. Наварил хорошего кулеша, сварил, как следует быть, поставил на стол, а сам пошел в подвал, достал водки бочонок. Вносит в дом, дает им по два стакана водки; выпили они и стали потом ужинать. Поужинали и благодарят его.

– Эх, – говорят, – благодарим мы тебя, братец, что ты нас из такой неволи освободил и накормил; а теперь будь что будет, большего горя не будет!..

Гонит Сверхдуб свиней домой, а богатыри ему говорят:

– Есть у нас драгоценное кольцо, так вот мы дарим его тебе за то, что ты нас хорошо угостил.

Прицепил он то кольцо сзади к кнуту и волочит. Стало уже темно. А панночки того пана с вечера гуляли, смотрят – по дороге будто звездочка катится. (Сказывают, что самоцвет вечером светится, но я не видал.) Выбегает самая младшая, самая красивая навстречу ему и спрашивает его:

– Что ты волочишь?

Он отвечает:

– Да это я свиней гнал и по дороге его нашел, и сам не знаю, что оно такое.

Она просит его:

– Дай, мне, – говорит, – эту штуку!

А он ей говорит:

– Нет не дам. Коль пойдешь за меня замуж, тогда дам.

Смотрит она на него, и хлопец-то он красивый, да нет у него ничего: вся одежда, что на нем, а хлеба – что в нем. Да к тому же боится, он такой сильный.

– Ладно, – говорит, – будь что будет, я за тебя пойду!

Входит она в дом и говорит своему отцу:

– Пойду замуж за работника, который у нас служит.

Отец говорит:

– Что ж, дело твое! Как хочешь, лишь бы меня он не трогал.

Вот через некоторое время и свадьбу справили.

Да не так-то дело делалось, как в сказке сказывалось. Через некоторое время присылает старший Змей пану приказ, чтобы выслал он ему свою младшую дочь на съедение. Послал тогда барин к самому государю, чтобы тот ему выслал несколько тысяч войска – одолеть этого Змея. А Сверхдуб сидит за столом, пьет чай, папиросу покуривает да усмехается, а пан сидит, слезами обливается, – жалко ему свою дочку. Спрашивает зять своего тестя:

– Чего вы плачете? Ежели я и то не плачу, мне-то ведь с нею жить!

Тесть отвечает:

– Разве же мне своего дитя не жалко?

А Сверхдуб говорит:

– Будь что будет, а большего горя не будет!

Вот и пришло от самого государя в приказе, что «в таком-то, мол, месте, над таким-то морем, войско выставлено на счет того дела, что ты меня просил».

Присылает Змей во второй раз к пану, чтобы тот свою дочь высылал непременно да поскорей на съедение. Горько заплакал отец и велел кучеру запрягать пару коней, чтобы отвезти ее в указанное место. Попрощалась она с отцом-матерью. Приходит к мужу прощаться, а тот и спрашивает:

– Неужто я тебя больше не увижу?

Та ничего не сказала, только заплакала и поехала к Змею на съедение. Вот тесть и говорит зятю:

– Возьми себе, сынок, лучшего коня да поезжай посмотри на ее муку.

Пошел Сверхдуб на конюшню, выбрал наилучшего коня, вывел его за ворота и кличет:

– Сороки, вороны, слетайтесь на купецкое мясо!

Схватил коня за гриву, тряхнул – только шкура в руках осталась. Свистнул, гикнул богатырским посвистом! Бежит его конь, так земля и дрожит, из ноздрей пламя пышет. Привозит конь всю богатырскую справу и все доспехи богатырские – шапку, копье и ружье. Садится он на своего коня, выезжает на указанное место. Приезжает туда, видит – она на. каком-то столбе, слезами умывается, рукавами утирается. Приезжает он туда таким молодцем, что она его не узнает. А он тогда говорит:

– Подымайся, душенька, поищи мне в голове.

Она тому сильно обрадовалась. Встала, ищет у него в голове, а он ей и говорит:

– Как я задремлю, ты возьми вот этот молоточек и стукни меня по голове, я и встану.

Вот смотрит она, а на море такая волна подымается, даже по берегу волна скачет. Испугалась она, достает молоточек, но никак из кармана вытащить не может. Начала она тут плакать, и скатилась ее слеза ему на лицо. Он вскочил и говорит:

– Ах, душенька, как же ты меня больно обожгла!

– Я тебя, – говорит, – ничем не жгла, то моя слеза на лицо тебе капнула.

Вот плывет Змей. Доплыл до берега, говорит ей:

– Прыгай мне прямо в рот!

А она сидит, только усмехается. (А все-таки она не знает, что тут ее муж, думает, что это так себе, богатырь.) Змей рассердился за это:

– Что это за щеголь такой приехал ко мне? Эта девушка мне на ужин будет, а с тебя говядина послаже, на закуску будешь.

А Сверхдуб ему отвечает:

– Ты и одной ею подавишься.

Вылазит Змей из воды, кричит ему громким голосом, думает, что тот испугается, – говорит ему:

– Здорово, молодец!

– Здорово, здорово, Змей, нечистый дух!

А Змей говорит:

– Что ж, добрый молодец, биться приехал иль мириться?

Отвечает Сверхдуб:

– Не затем добрый молодец едет, чтоб мириться, а затем, чтоб сразиться!

Тогда Змей говорит:

– Дуй, готовь ток!

(Когда богатыри собираются биться, то на сырой земле не удержатся и делают ток.)

Сверхдуб и говорит:

– Ах ты, Змей, нечистая сила, я к тебе в гости приехал, ты и дуй сначала!

Начал Змей дуть. Сделал он ток железный. Дунул Сверхдуб – сделал ток стальной. Дунул Змей – сделался ток чугунный. Дунул Сверхдуб – серебряный ток сделался. Змей дунул – сделался медный. Дунул богатырь – сделался золотой, и начали они сражаться. Бились до кровавого пота – друг друга не одолеют. Сверхдуб и говорит:

– Жена моя милая, отпусти мне моего коня на помощь!

Она без разговоров, видя, что ему так плохо, отпустила коня.

Конь как разогнался и прямо Змея копытами по голове! Сверхдуб обрадовался, что есть ему подмога, еще поднатужился, а свою жену и не думает отдать Змею на съедение. Победил он Змея и пошел себе сторонкой, чтобы жена не заметила. Приезжает жена домой, а он лежит на подушках такой, как был.

Она и говорит ему:

– Довольно тебе, душенька, притворяться.

Упала перед ним на колени и поцеловала его. Встал он тогда, обнял, поцеловал ее. Пошли в комнату вдвоем с ней и стали в отцовских комнатах пировать. И не так это дело делалось, как сказка сказывается. Начали они жить, поживать да добра наживать. Я там был, мед-горилку пил, по бороде текло, а в рот не попало.

Обсудить]]>
<![CDATA[Овсяная гора (украинская сказка)]]> https://ru.derevo-kazok.org/page/ovsjanaja-gora-ukrainskaja-skazka https://ru.derevo-kazok.org/page/ovsjanaja-gora-ukrainskaja-skazka Wed, 28 Oct 2020 02:00:00 +0200 Овсяная гора (украинская сказка)

Жил-был один богач, детей у него не было; как стал он бога молить – вот и послал ему бог мальчика. Поехал он раз в лес и пошел собирать хворост, а дитя как начало лезть и отползло далеко, и нельзя его было никак найти.

Проходил на ту пору по лесу лесник да и набрел на ребенка. Забрал он его с собою домой, отдал жене. Приняли они ребеночка, спрятали за печью, чтоб никто его не видел и не отобрал бы у них. И взялись они его растить, и так хорошо они кормят его, поят, что вырос из него большой да крепкий парубок. Вот уже ему двадцать лет. Берет его раз лесник с собою в лес. Приехали в лес, велит он ему собирать хворост, а тот как ухватится за какой-нибудь бук, да так и тащит его за собой и кладет на дроги, а старик и говорит:

– Так мне не надо, я тебе велю хворост собирать.

А тот говорит старику-отцу, чтоб взобрался на бук, которому десять лет, и наказывает ему:

– Пригни-ка его к земле!

Тот взобрался, гнет его, гнет, никак пригнуть не может, только малость нагнул.

– Вот видишь, надо было меня учить, когда было мне десять лет.

Потом велит ему взобраться на бук, которому двадцать лет, и пригнуть к земле, но такого и совсем не пригнешь.

Тогда тот ему говорит:

– Вот видишь, теперь уже напрасно меня учить, поздно уже.

Воротились домой. Собирается парубок в дорогу. Напекли ему хлеба, дали денег, и просит он сковать ему железную палицу. Пошел отец к кузнецам, сковали ему палицу. Он взял ее в руки и бросил. Пошел старик опять к кузнецам. Сковали ему палицу побольше. Он берет ее в руки – самое в пору.

Пошел он. Идет, идет и идет. Подошел к Дунаю-реке и видит – три панны купаются; спрятался он в кусты, притаился да и украл у средней платье и крылья. Вот выкупались они, стали одеваться, а у средней и нет платья. Как начала она его просить и упрашивать, отдал он ей платье, а крылья, – говорит, – отдам, если ко мне пойдешь. И – домой воротился.

Приходит домой, а та за ним прилетела. Он взял и женился на ней. Стала она его просить, чтобы отдал ей крылья.

– Не дам, а то улетишь!

– Не бойся, – говорит, – я только по хате полетаю.

Вот взял он и отдал ей. Как начала она по хате летать, как начала летать, так радуется. А потом как ударится в среднее окно и вылетела, только молвить успела:

– Если хочешь, чтоб я твоей женою была, то ищи меня на Овсяной горе. Делай теперь, что хочешь.

Вышел он опять в путь-дорогу. Идет, идет, идет, идет и забрел в такие леса, в такие темные, дремучие, дожди идут, весь измок; видит – что-то светится; идет, идет – нашел в лесу домик, а в том домике лампа горит. Входит он в домик, а там пустынник один. Испугался его пустынник, что вошел он с такою палицей, и спрашивает:

– Ты что за человек?

Он отвечает:

– Я такой же человек, как и вы. А не слыхали ли вы где про Овсяную гору?

– Погоди до утра, до завтра.

Настало утро, он свистнул, и сбежались все звери к нему, к пустыннику, а он их спрашивает:

– А не слыхали ли вы где про Овсяную гору?

Отвечают все звери:

– Мы о такой нигде не слыхивали.

Дает ему пустынник записку;

– Вот, – говорит, – возьми записку, живет в тридцати милях от меня в пещере брат мой – пустынник, он тебе об Овсяной горе расскажет, он, небось, знает.

Поклонился старику и пошел. Идет, идет, идет, идет, глядь – домик стоит такой маленький; входит он в домик, а там лампа горит, пустынник книжку читает и говорит:

– Уже тридцать лет, как живу я тут, а ни разу еще человека не видел, тебя первого вижу… Чего ты пришел сюда? – спрашивает его пустынник.

Тот говорит:

– Не слыхали ли вы про Овсяную гору?

– Я не слыхал, – отвечает, – а вот подожди до утра, до завтра. Завтра тебе скажу.

Пришло утро, он свистнул – сбежались к нему все звери, спрашивает он их:

– Не слыхали ли вы где про Овсяную гору?

Отвечают звери:

– Нет, мы нигде о такой не слыхали.

Говорит ему пустынник:

– На тебе записку, живет в тридцати милях от меня старший мой брат, вот это к нему и записочка.

Тот взял, поклонился и пошел. И как начал идти, как начал идти, прошел тридцать миль, идет и подошел наконец к большой пещере в лесу: горит там огонь, входит он туда, видит – стоит на коленях пустынник и молится – стоит будто вкопанный, даже и глазом на него не глянул, когда вошел он, и молвит ему между молитвою:

– Утром с тобой побеседую.

На другое утро он свистнул, и сбежались всякие звери, какие только есть на свете; спрашивает он у зверей:

– Не слыхали ли вы про Овсяную гору?

Отвечают звери, что нет; а идет один волк позади, подошел и говорит:

– Никто не скажет о том, вот, может, лев, что сзади идет, скажет.

Подходит к нему лев, спрашивает у него пустынник:

– Не слыхал ли ты где про Овсяную гору?

– Слыхал, я недавно оттуда.

Говорит тогда льву пустынник:

– Ну так вот, возьми отведи этого человека к Овсяной горе.

И говорит человеку пустынник:

– Когда лев тебя спросит, видишь ли ты Овсяную гору, ты скажи, что не вижу, пока не принесет он тебя к ней поближе.

Сел он на льва и едет на нем туда. Летит лев, летит и все спрашивает:

– Что, видишь уже?

А потом как рассердится, как сбросит его в большое провалье, в глубокое подземелье и говорит:

– Вот тут тебе и конец!

Тот поднялся, кругом всюду темно, и там скала, и тут скала, нашел потом свою палицу, все ею шарит, все ямки копает, лезет и лезет, и выбрался наконец наверх. Как вылез, пошел дальше, идет и идет, вдруг слышит – что-то шумит-гудит. Подходит ближе, глядь, а то мельница мелет; только он к ней подошел, а мельница и остановилась.

Выбегает мельник, кричит на него, зачем он ему мельницу остановил, а потом бить его начинает, а тот как ударит его своей палицей, и враз мельник ему покорился, начал его пробить, чтобы пустил ему мельницу. Тот ему говорит:

– Коль приведешь меня к принцессе, то пущу мельницу.

– Хорошо, – говорит, – приведу; тут для нее мука мелется и в бочку, ссыпается, слуга уже две бочки для нее забрал, еще за одной приедет, а ты залезь в бочку, я тебя там запечатаю; а скажет слуга, что тяжело, я скажу, что мука, мол, подмокла.

Сказано-сделано. Пришел слуга, удивляется, что мука такая тяжелая, но понес.

А когда там бочки открыли, схватили его за шею и говорят:

– А, вот где ты! – и повели его в большой дворец, где было комнат великое множество, и не велели ему входить только туда, где двери лыком завязаны, а потом пошли прогуляться. Ходит он себе, всем любуется и дивуется, а потом говорит:

– А ну, взгляну-ка я туда, где лыком двери завязаны.

Развязал, отворил, а там еще вторые двери, отворил он вторые, а там еще и третьи; отворил он и третьи – сидит там черный такой и ему говорит:

– О-о! Как долго я тебя дожидался! Дай мне ломоть хлеба и кварту воды.

– Я дам тебе буханец хлеба и кварту воды.

Дал ему; тот наелся, напился; поднялся и полетел. Схватил его принцессу и полетел. А те двое вернулись и стали его бранить:

– Вот видишь, что ты наделал! Зачем тебе было туда ходить?

Наутро собрался он и пошел, и думает: «Найду ли я ее или нет?»

Идет и идет; приходит в одно село, а там жила вдова, и был у нее табун лошадей. Просится он к ней переночевать, она его приняла, а потом спрашивает:

– Не наймешься ль ко мне пасти табун лошадей?

– Что ж, – говорит, – наймусь.

Нанялся на три дня пасти лошадей.

– За это я дам тебе такого коня, какого сам выберешь.

Он взялся, согнал лошадей, а она вынесла ему хлеб и сыр. А была там маленькая девочка, подбежала она к нему и говорит:

– Ты смотри, этот хлеб не ешь, в нем такие чары, что ты сразу помрешь.

Приходит он к реке, выбросил хлеб, и вмиг что-то собралось и весь хлеб растащило. «Вот так и со мной было бы».

Вот он уже коней не пасет, а все бьет их, бьет своей палицей и гонит в восьмом часу домой, а она ему велела пригнать только к десяти. Входит он во двор; она наложила ему три миски еды, а девочка подбежала к нему и говорит:

– Смотри, из этих двух мисок не ешь, а ешь только из той, из которой я зачерпну.

Он поел из той миски, а к тем двум и не прикоснулся.

– Отчего ты не ешь из этих двух мисок?

– Да я, – говорит, – сыт.

– Ну, так гони лошадей, а я за тобой тут уберу. – И дает ему опять хлеба и сыр. Выбегает девочка:

– Смотри не ешь их, в них чары, а то сразу помрешь!

Погнал он лошадей, начал их палицей бить-колотить и домой гонит, лошадям животы подвело, такие голодные. Так пас он их и третий день, уже выпас, пригнал и просит с ним расплатиться.

А она ему говорит:

– У меня всего пять конюшен. Ступай – выбирай.

Ведет его в первую конюшню, а там все черные, как галки.

– Тут для меня коня нету.

Зашел во вторую – одни только сивые.

– И тут нет моего коня.

В третьей конюшне – одни только рыжие.

– И тут, – говорит, – нету.

В пятой – одни только белые, как упыри.

– И тут нет моего коня. Должна быть где-то еще шестая конюшня.

– Нету, – говорит.

– А это что за двери?

– Тут ничего нету.

Смотрит, а там конь стоит.

– Вот это будет мой!

– Зачем тебе его брать, он всем лошадям отец, всех лошадей пастись учит.

А он вывел коня, сел на него, поехал. Тот конек и просит его:

– Мне жалко с матерью разлучаться, пусти меня попастись маленько!

– А вернешься ли?

– Вернусь.

Пустил он его, сам сел, а конек побежал, попасся себе и к нему вскоре возвращается. Едет он, едет, а конек опять просит его:

– Пусти меня, пусти. Как попасусь еще маленько, то стану сильней.

Пустил он его. Попасся конек и вскоре к нему прибегает. Приезжают к высоким, высоким скалам. Подъезжают к скале, а там и принцесса на скале сидит, а черный над нею.

И говорит он своему коню:

– Ты постой здесь, а я что-то сделаю.

Взобрался он на скалу, кинул в черного свою палицу, тот враз и пропал.

Обсудить]]>
<![CDATA[Попович Ясат (украинская сказка)]]> https://ru.derevo-kazok.org/page/popovich-jasat-ukrainskaja-skazka https://ru.derevo-kazok.org/page/popovich-jasat-ukrainskaja-skazka Sun, 26 Jul 2020 02:00:00 +0200 Попович Ясат (украинская сказка)

Жил себе где-то поп, и было у него трое сыновей: двое умных, а третий – дурак, звали его Ясат. А был он на самом-то деле – лыцарь, а это так, прикидывался.

Вот парубок тут и вспомнил тогда про дивчину, про ту самую, что голубков слепила, и бросил ту, а на этой женился. И живут они теперь хорошо.

Вот кликнул царь по всей стране клич:

– Кто мне достанет такого коня, чтоб была на нем одна шерстинка золотая, а другая серебряная, за того дочь выдам и полцарства тому отдам.

Вот Ясат и говорит попу:

– Я, таточко, смогу такого коня добыть.

Написали царю, а царь пишет ответ, к себе зовет, а Ясат отвечает:

– Раз ему надобно, так пускай сам ко мне приезжает.

Приехал царь и говорит:

– Это ты похвалялся добыть мне такого и такого-то коня?

– Я, – говорит. – Пригоните мне коней, я и себе и братьям выберу.

Вот и пригнали целый табун. Выбрал Ясат самого крепкого коня, взял его под грудь, поднял и – как пустил, так конь по колена и ушел в землю.

– Ну, – говорит, – этот моему старшему брату будет, а теперь давайте еще выбирать.

Пригнали еще табун коней, куда получше. Выбрал он самого сильного, толкнул его мизинцем под грудь, конь так и вгруз по колена в землю.

– Ну, этот для среднего брата будет. Давайте еще мне на выбор.

А тут и коней больше нету, остался только такой, что воду возит. Привели и того. Взял его мизинцем под грудь, тряхнул в землю не вгруз.

– Ну, – говорит, – пускай этот конь три росы обобьет, облиняет, тогда и поедем.

Вот и выехали все три брата. Едут и едут, глядь – стоит хлев.

Смотрят, а там три змеевны прикованы. Подъезжает Ясат, спрашивает:

– Вы чего тут прикованы?

Одна отвечает:

– Я прикована тут потому, что как только подойдет время к полуночи, прилетает ко мне Змей трехглавый.

Вторая говорит:

– А ко мне в самую полночь прилетает Змей шестиглавый..

– А ко мне, – говорит третья, – только за полночь перевалит, двенадцатиглавый Змей прилетает.

Расспросили они и поехали.

Подъезжают, видят, стоит двор: и покои, и конюшня – все в нем стеклянное. Старшие братья и говорят:

– Тут место ненадежное, сюда заезжать не будем.

А Ясат стал уговаривать, ну и заехали. Братья улеглись спать возле коней, а попович Ясат говорит:

– Мне что-то неможется, лягу я посреди двора, может, на ветру полегчает.

Братья уснули, а он пошел под мосток. Еще не подошло время к полуночи, вдруг гудит земля, едет на коне трехглавый Змей: конь спотыкается, воет борзая, сокол об землю бьется.

– Стой, конь, не спотыкайся, а ты, борзая, не вой, сокол, об землю не бейся, тут нет никого, кто бы с нами потешился; есть за тридесять земель попович Ясат, тот бы с нами сразился, но сюда и ворон костей его не занесет.

Вот вылезает тогда попович Ясат из-под мостка, берет меч, кладет ему на плечо.

– Нет, – говорит, – Змей, идем биться вон на ту гору!

– Дохни, – говорит Змей, – на ту гору, чтоб стала она каменной.

– Дохни ты, проклятый, раз ты такую силу имеешь, – отвечает Ясат.

Как дохнул проклятый, так и стала гора вмиг каменной. Вот бились-бились, а потом Ясат убил Змея, спалил, пепел по ветру развеял, чтоб и в пепле не притаился, нечистая сила. Коня в стойло отвел, а сам опять под мостком уселся.

Вот в самую полночь гудит земля – едет на коне, еще лучшем, теперь Змей шестиглавый: конь спотыкается, воет борзая, сокол об землю бьется.

– Стой, конь, не спотыкайся, а ты, борзая, не вой, сокол, об землю не бейся – тут нет никого, кто бы с нами потешился. Есть за тридесять земель попович Ясат, тот бы с нами сразился, да сюда и ворон костей его не занесет.

Вылазит Ясат из-под мостка, кладет ему меч на плечо.

– Идем на ту гору биться.

Пошли. А Змей говорит:

– Дохни на ту гору, чтоб стала железной.

– Дохни ты, проклятый, коль силу такую имеешь.

Дохнул проклятый, – стала гора железной. И как начали биться, и этого попович Ясат убил, спалил, по ветру развеял, чтоб и в пепле не притаилась нечистая сила. Коня забрал и к братьям привел – еще покрасивей того.

Взял, подвесил к потолку посох. Поставил под ним тарелку и говорит братьям:

– Как начнет кровь с посоха капать, бегите скорей на ту гору ко мне на подмогу.

Сказал это, а сам пошел под мосток. Только полночь минула, вдруг гудит земля – едет на таком прекрасном коне Змей двенадцатиглавый: конь спотыкается, воет борзая, сокол об землю бьется.

– Стой, конь, не спотыкайся, а ты, борзая, не вой, сокол, об землю не бейся: тут нет никого, кто бы с нами позабавился. Есть за тридесять земель попович Яоат, тот бы с нами сразился, да и то навряд ли – сюда и ворон костей его не занесет.

Вдруг вылезает из-под мостка попович Ясат, кладет Змею на плечо меч:

– Идем биться!

– Идем, только на ту вон гору.

Пришли, а Змей говорит:

– Дохни на ту гору, чтобы стала масляной.

– Дохни ты, проклятый, раз силу такую имеешь.

Дохнул проклятый, – стала гора масляной. Начали они биться: бьются и бьются, а потом, как ударит попович Ясат Змея, тот и загруз в масле по самые колена. Как ударит Змей Ясата, тот так и загруз в масле по самые плечи.

Стал тогда Ясат просить дать ему три часа передышки. Ждет и ждет Ясат братьев – нету. Вот снял он тогда с ноги красный сапог и как кинул его сразмаху, так прямо и пробил конюшню. Просыпаются братья, видят – не только кровь с посоха капает, а и тарелка вся уж в крови плавает.

А на Ясата тем временем мухи и комары наседают.

– Чего это они на меня садятся? – спрашивает Ясат.

– Это кровь твою пьют, – Змей отвечает.

А на проклятого воронье да галки садятся. Спрашивает Змей Ясата:

– Чего это они садятся?

– Это они, – отвечает Ясат, – твое мясо клевать собираются.

Вдруг видят: бегут два человека. И давай тогда биться. Прибежали на подмогу братья, помогли – и Змея убили, спалили, по ветру пепел развеяли, чтоб и в пепле не притаился, нечистая сила. Забрали и этого коня, да такого красивого, что и не рассказать!

Выехали. А Ясат и говорит:

– Позабыл я свой шейный платок.

– Возьми лучше наш, – говорят братья, – назад возвращаться не надо.

– Нет уж, вернусь. Вы потише езжайте, а я вас нагоню.

Вернулся ко двору, глядь, а три змеихи, которые были в хлеву, уже там. Обернулся он красным петушком и уселся у ворот на ограде. Выходят все три змеихи. И вдруг та, к которой ездил трехглавый, говорит:

– Кабы знала я, кто моего убил, обернулась бы я ему на пути студеной, чистой криницей, – он напился бы воды, да и лопнул.

– А я, – молвит та, к которой приезжал шестиглавый, – обернулась бы яблоней с такими яблочками, что если бы он поел их, то лопнул бы.

– А я, – говорит та, к которой ездил двенадцатиглавый, – обернулась бы костром и его бы сожгла.

– А гляньте-ка, какой славный петушок, надо б его поймать.

А Ясат тогда – порх: догоняет братьев.

Едут они и едут. Вдруг перед ними такая славная криница – вода чистая такая. Братья и говорят:

– Давайте-ка напьемся!

А Ясат как начал, как начал их отговаривать, – отговорил все же, не стали они пить.

Едут дальше, видят – стоит у дороги такое славное дерево с яблочками, да такими прекрасными! Братья и говорят:

– А ну, сорви по десятку. Неужто нас за это кто побьет или выбранит?

Стал Ясат их опять отговаривать – не сорвали-таки яблок.

Едут и едут, вдруг видят – откуда ни возьмись костер в степи загорелся, всю дорогу заступил (а это третья змеиха прикинулась). Братья, те прошли, а Ясатов конь ногой за костер зацепился – значит, он виноват! Вот и давай тогда змеиха за ним гнаться. Он не убежит, она не догонит, он не убежит, а она не нагонит. Вдруг видит – стоит кузница, а там кузнец Василь. Ясат в той кузнице и заперся. А дверь толщиною с ладонь, железом кованая.

– Отдай мне, – говорит, – Василю, Ясата!

– Пролижи дверь, я его тебе на язык посажу.

Лизнула змеиха раз, а за вторым разом и дыру уже пролизала.

– Всунь язык, я тебе его отдам!

Тем временем разогрел он клещи, и только она всунула, а он ее язык – клещами! А потом и убили ее.

Отдал тогда Ясат коня царю, а тот за него дочку выдал и полцарства выделил.

И живут они, проживают там и теперь. И я там был, мед, вино пил, по бороде текло, в рот не попало. Вам сказка, а мне бубликов вязка.


== Читати українською мовою ==

Обсудить]]>