Были себе дед да баба, и жили они у моря, а детей у них не было. Наловит, бывало, дед рыбы, баба сжарит, поедят, да еще и останется. Вот они и жалуются.
– Вот, – говорят, – если бы были у нас детки, что осталось, то они и поели бы.
И пошли они к какой-то бабке, и сделала она им так, что нашлось у них двое деток. А как детки нашлись, перестала рыба хорошо ловиться; что дед ни поймает, баба нажарит, детей накормит, сами поедят, что останется, да и сидят голодные. Давай они опять жаловаться.
– То, – говорят, – как не было детей, было что и поесть, а теперь сидим голодные.
Бог и забрал детей. А как забрал, то и вовсе перестала рыба ловиться.
– Вот, господи, – жалуются, – как были дети, то хоть возле них мы кормились, а как не стало детей, и рыбы не стало.
Вышел дед раз к морю, начал рыбачить, да и поймал рака. Принес домой.
– Разведи, – говорит, – огонь, хоть рака зажарим.
А рак и говорит:
– Эй, дед, не жарь меня, а ступай ты к морю да окуни по локоть руки на том месте, где ты меня поймал.
Пошел дед и вытащил целый мешок денег. Накупил сразу, что ему было надобно, и как начал жить, то скоро деньги и прожил. Вот как прожился, опять за рака.
– Разведи, баба, огонь, будем рака жарить.
А тот рак у него все время был где-то в чулане запрятан. Рак и просится:
– Не жарь меня, дед, а ступай на то место, где меня поймал, да стань по колени в воду.
Пошел дед, сунул ноги в воду и вытащил большой мешок, денег. И как начал дед на те деньги богатеть, как начал, вот уж и лавками на торгу обзавелся. Вот однажды рак ему и говорит:
– Ступай, дед, сватай за меня царевну.
– Как же я буду за тебя сватать, ежели ты рак?
– Да ступай, – говорит, – сватай!
И пошел дед к царю.
– Выдавайте, – говорит, – вашу царевну за моего рака замуж!
– За какого такого рака?
– Да так-таки за простого рака.
– Как же за него, – говорят, – отдавать, если он рак? Ну, ладно, скажи своему раку, что как будут у него такие слуги, как у меня, и такой дворец, как у меня, да еще от его дворца к моему будет мост – одна доска серебряная, а другая золотая, один столб золотой, другой серебряный, один гвоздь серебряный, другой золотой, а по тому мосту когда будет ехать, чтоб сады цвели, а когда возвращаться будет, чтоб уже и плоды поспели.
Приходит дед, да и хвалится раку.
– Что ж, – говорит, – это можно.
Вот поднялся утром дед, так и напугался. Кровать у него и дворец еще получше царского. Садится он в карету и рака с собой кладет; едут по мосту – а по бокам такие сады цветут!..
Что ж тут делать? Надо царевне замуж за рака идти. Обвенчались они, а он днем за печкой живет, а ночью из него такой молодец делается!
Вот и подглядела царевна, где он свою скорлупу прячет, взяла ее и сожгла.
Проснулся он утром и к скорлупе – ох, беда, – а ее нету.
– Ну, – говорит, – если ты не хотела меня ждать, пока сроки исполнятся, – то не скоро теперь увидишь. Да вот возьми разве железные черевички, как порвутся они, то, может, и я вернусь.
Сказал и пошел себе.
Вот живет она и живет, уже о нем и забыла, вдруг видит – рвутся уже черевички, а тут и он возвращается.
И стали жить они после того счастливо.