Жил однажды в Булони старый отставной лоцман с женой и маленьким сыном. Пенсию он получал небольшую и поэтому завел себе лодочку, в которой каждый день ездил удить рыбу. У него был сын лет семи или восьми, который часто просил отца взять его с собой в море, но старый моряк, опасаясь за своего единственного ребенка, не давал согласия. Мальчик же, горя желанием прокатиться по морю, спрятался как-то между снастями и парусами, а когда лодка отчалила, выскочил и весело закричал:
— Вот, отец, и я поехал с тобой на рыбную ловлю!
Когда лодка подошла к тому месту, где водилась рыба, лоцман увидел корабль с поднятым флагом, что означало просьбу ввести судно в порт. Лодка направилась к кораблю, и, когда подошла к нему, матросы судовой команды спросили рыбака, не лоцман ли он.
— Был раньше лоцманом и, хоть я сейчас в отставке, все же сумею ввести вас в порт.
Его приняли вместе с сыном на борт. Корабль шёл из королевства Нац и должен был по приказу короля этой страны привезти мальчика-француза, чтобы воспитать его на чужбине и потом женить на королевской дочери.
Когда королевские посланцы увидали сына лоцмана, им так понравился крепкий на вид, здоровый и смышленый мальчик, что они сказали:
— Нам как раз такой и нужен. Ехать дальше ни к чему.
Накормив и напоив лоцмана, они сказали, что он может вернуться в свою лодку, так как они в нем больше не нуждаются.
Лоцман сел в лодку и стал звать сына, но ему ответили, что мальчик останется на судке, и корабль ушел на всех парусах, оставив отца, потерявшего своего единственного сына, в полном отчаянии.
...Корабль прибыл в столицу королевства Нац. Он салютовал городу двадцатью одним пушечным выстрелом, и город ответил ему таким же залпом. Ребенка привели ко двору, и королю очень понравился маленький француз. Он приказал воспитывать славного мальчика так, как если бы это был его собственный сын. Когда тому исполнилось восемнадцать лет, король женил его на своей дочери — его однолетке.
Живя в довольстве и богатстве, сын лоцмана часто вспоминал своих родителей:
— Они не были богаты, когда я покинул их. Хотелось бы мне повидать их и обеспечить на старости лет!
Он поведал жене о своем желании, она нашла его вполне естественным и захотела сопровождать мужа. В королевстве Нац женщины и девушки носят чадру, и муж вправе увидеть лицо своей жены лишь после того, как она станет матерью. Когда муж принцессы попросил у своего тестя разрешения поехать в Булонь, король, прежде чем согласиться, заставил зятя поклясться, что тот во время путешествия не будет пытаться взглянуть на лицо своей жены. А если он узнает, что зять, на горе себе, нарушил клятву, жестоко его накажет.
Принцесса и ее муж сели на корабль и вскоре подъехали к Булони. Корабль салютовал городу двадцатью одним пушечным выстрелом, и таможенная стража, побывав на борту корабля, доложила властям, что принц и принцесса из Наца приехали во Францию поразвлечься. Гости, сойдя с корабля, сели в серебряную лодочку и высадились на берег. Там они увидели префекта, мэра и прочее начальство, которое явилось встретить их и гостеприимно предложить самые прекрасные покои в городе.
Муж принцессы, окруженный пышной свитой, увидел у покосившегося забора старика в заплатанной матросской блузе и узнал своего отца. Покинув своих знатных спутников, он подошел к старику и спросил, как тот поживает. Лоцман очень удивился, что господин, одетый в шелка, весь в драгоценностях, осведомляется о здоровье такого бедняка, как он.
— Вы не узнаете меня? — спросил принц.
— Нет, сударь, — ответил старик.
— Я ваш сын, которого увез когда-то за море корабль из королевства Нац. Я женат на принцессе той страны. Как поживает моя матушка?
— Она дома, очень постарела, очень горюет.
— Утешьтесь, отец мой, я приехал, чтобы обеспечить вас на старости лет.
Вернувшись к сановникам, муж принцессы сказал им, что будет жить у старого лоцмана, и гостил у отца три недели.
Однажды мать сказала ему:
— Сын мой, я должна признаться, что одна вещь меня крайне удивляет. Никто ни разу не видел лица твоей жены.
— Так принято в той стране: муж видит лицо своей жены лишь после того, как она становится матерью. Перед отъездом я поклялся тестю уважать этот обычай.
— Будь я на твоем месте, — ответила мать, — я все же захотела бы узнать, кого мне дали в жены — красавицу или урода. Если взяться за дело ловко, твой тесть ничего не узнает.
Сын лоцмана передал жене все то, что ему сказала мать.
— Хорошо, — сказала она, — но я боюсь, как бы об этом не проведал отец. Ведь он в дружбе со всеми волшебниками нашей страны. Тогда он разжалует тебя и жестоко покарает.
Принцесса сняла покрывало, но когда муж поднес светильник к ее лицу, чтобы получше рассмотреть его, упала искра и обожгла молодой женщине щеку.
— Ах! — воскликнула принцесса. — Этого-то я и боялась! Мы погибли.
Корабль покинул Булонь и пришел в Нац. Как только принц сошел на берег, король спросил его:
— Не нарушили ли вы мой приказ?
— Нет.
— Я это проверю, и горе вам, если вы изменили клятве.
Он позвал дочь и сказал ей:
— Открывал ли муж твое лицо?
— Нет, батюшка. .
— Не лги. Если ты говоришь неправду, я узнаю и накажу тебя так же, как и его.
Когда она подняла свое покрывало, король вначале ничего не заметил. Но приглядевшись, он увидел ожог и страшно разгневался:
— Негодная! Уйди с глаз моих и никогда больше не показывайся.
Он послал своих слуг за волшебниками, феями и колдунами и, когда те явились, приказал им превратить зятя в такого урода, какого еще свет не видывал.
Один из колдунов сказал:
— Пусть он будет на один глаз слепой, а на другой — косой.
— Пусть его рот растянется до ушей, — приказал другой.
— Пусть вырастет у него горб сзади и спереди.
— Пусть его нос станет таким, какого еще на свете ни у кого не было.
— Я посажу ему голову задом наперед.
— Пусть он охромеет, одна нога будет вывернута наружу, другая — внутрь.
По мере того как волшебники произносили свои заклинания, превращение совершалось, и когда они кончили, бедный юноша стал таким безобразным существом, которого никогда не бывало. Этим месть короля не ограничилась — он приказал солдатам выгнать своего зятя из города, как простого бродягу.
Став калекой, бедный сын лоцмана передвигался с большим трудом.
Он долго странствовал; наконец подошел к маленькому домику и, увидев сидевшую у порога старушку, поздоровался с ней. Это была старая фея, которую король забыл позвать, когда решил наказать своего зятя.
— Уж не зять ли вы короля?
— Увы, это я.
— Славно же они вас разукрасили! Но, к счастью, у меня еще есть ключ от моего чулана.
Она сходила туда, принесла палочку и сказала:
— Я узнала о ваших злоключениях от соседки, заходившей ко мне сегодня утром за огоньком, и решила хоть немного смягчить ваше уродство, если встречусь с вами.
Она коснулась его своей палочкой, и он стал зрячим на оба глаза, его нос и рот уменьшились наполовину, из двух горбов остался только один, голова оказалась повернутой уже не задом наперед, а только вбок, и он перестал хромать.
Фея передала через него записку своей соседке с просьбой сделать королевского зятя еще прекрасней, чем он был раньше. Сын лоцмана от всей души поблагодарил старую фею и ушел от нее уже не такой печальный, как пришел.
Войдя в дом соседки, он передал ей записку и сказал:
— Добрый день, сударыня Марго.
— А, вы зять короля! Я закончу то, что начала моя кума.
Она взяла свою палочку и пожелала, чтобы сын лоцмана превратился в стройного, прекрасного лицом юношу, и это тотчас же исполнилось. Потом она сказала ему:
— Не унывайте. Вы, конечно, хотите вернуться домой? Вот вам клубок, он будет катиться перед вами и укажет дорогу, по которой вам нужно идти. Даю вам еще два копья. Одним вы убьете любого, кто захочет взять вас в плен, другим будете защищаться от диких зверей.
Фея дала ему хлеба и мяса и предупредила о всех опасностях, которые его ждут в пути.
Он поблагодарил фею и, следуя за клубком, пришел в лес. Около часа шел он по лесу и вдруг увидел на дороге льва. Поодаль лежал медведь, а позади него — леопард. Клубок прокатился по спящим зверям, они проснулись и зарычали. Сын лоцмана отдал одну половину хлеба льву, другую медведю, а леопарду он бросил мясо, и звери пропустили его.
Добрая женщина Марго сказала ему, что под вечер он увидит среди леса ярко освещенный замок. Печь там будет топиться, стол будет накрыт, а вокруг — ни души.
Клубок вкатился во двор, прыгнул на крыльцо, и дверь сама собой открылась. Сын лоцмана вошел следом за клубком и, когда обогрелся, сел за стол. Невидимая рука поставила перед ним еду и питье. Потом он лег спать на мягкую постель, а когда утром проснулся, то увидел приготовленный на столе завтрак. Поев, он собрался уйти, как вдруг появились несколько девиц в белых платьях и загородили ему дорогу.
— Хотите потанцевать со мной? — сказала первая.
— Нет, — ответил он решительно.
— Потанцуйте немного со мной, — попросила вторая.
-Нет.
— Не хотите ли потанцевать? — спросила третья.
— Нет, — ответил он тихо.
Уходя, третья девица уронила на лестнице стеклянный башмачок. Сын лоцмана поднял его, и девица, обернувшись, сказала ему:
— Когда я вам понадоблюсь, возьмите этот башмачок и скажите: «Явись мне, прекрасная девица», и я всегда услужу вам.
Он пустился в путь вслед за клубком и вдруг увидел на дороге три огромных призрака.
— Куда идешь ты, ничтожный земляной червь, прах от ног моих? — закричал страшным голосом самый огромный из них.
Сын лоцмана взял башмачок и сказал:
— Явись мне, прекрасная девица.
— Что я могу для тебя сделать?
— Пусть эти чудища рассыплются пылью, пусть их развеет ветер.
В один миг его желание исполнилось, и он пошел дальше. Долго шел он и наконец пришел в Булонь. Он жил там у своих родителей и не раз упрекал мать за то, что она дала ему дурной совет, причинивший ему столько горя.
Так как в первый свой приезд он оставил родителям немалую сумму денег, то купил себе теперь судно; затем вызвал прекрасную девицу.
— Прекрасная девица, — сказал он, — я хотел бы отомстить своему тестю, так жестоко поступившему со мной. Как это сделать?
— Возьми с собой двадцать девять матросов и смело пускайся в путь. Об остальном я позабочусь.
Подойдя к столице королевства Над, корабль салютовал двадцатью одним пушечным выстрелом, и все высшее начальство порта явилось осведомиться, что этому кораблю угодно.
— Мне угодно взять город, — сказал сын лоцмана. Зги слова передали королю, но тот в ответ расхохотался и сказал своим офицерам:
— Спросите его, когда он предпочитает затонуть — сегодня или завтра?
— Завтра я займу свое место, — ответил сын лоцмана.
— Да кто вы такой?
Король, сильно разгневанный, приказал потопить корабль и созвал для этого множество солдат. Но каждый раз, когда солдаты хотели дать залп, они начинали отчаянно чихать и никак не могли взять прицел. Сын лоцмана невредимым прошел сквозь ряды войска и, подойдя к королю, заколол его копьем.
Потом он нашел свою жену, и они на радостях задали пир на весь мир. На всех перекрестках стояли бочки с вином, по улицам бегали жареные кабаны с перцем и солью в ушах, с горчицей под хвостом и с вилками, воткнутыми в бок. Каждый мог отрезать себе кусок.
Мне наказали приготовить соус, но я по глупости слишком много отведал, и меня прогнали. Ушел на Гуэ-дик я, тут и сказка вся.