Давно-давно на голубом Алтае жил Байбарак, пребогатый бай. Скота у него в долинах было — как муравьев
на муравейнике. Рабам своим Байбарак счета не знал. Был он жадный и злой. Если чужая собака к его стойбищу подбегала кость погрызть, он ту собаку на месте убивал. Если путник на его пастбище останавливался коня покормить, он того путника плетьми порол.
Был у него пастух Кодурлу. Лето и зиму пае отару овец. Под дождем и снегом, под ветром и знойным небом пастух постарел — крепкие кости его ослабели, зоркие глаза притупились, ноги передвигать сил не стало.
Заметив старость пастуха, Байбарак позвал его в свою богатую кошомную юрту.
— Довольно тебе, старик, на моем стойбище без дела жить, — сказал Байбарак. — Удались на покой.
— Куда мне идти? — сквозь слезы спросил Кодурлу. — У порога вашего отца я на ногах ходить стал, мальчишкой таскал ему дрова из лесу. Ваш скот всю жизнь пас. Пожалейте меня, старого человека, не гоните. Долго мешать вам не буду...
— Ты думаешь, у меня нет других дел, как только. с тобой разговаривать? — закричал Байбарак, черные глаза его кровью налились, толстые губы заподергивались. — Свет широк — куда хочешь, туда и шагай.
Отошел Кодурлу от хозяйской юрты, взял свою старуху за руку и пошагал, сам не зная куда. Верный друг его черный пес жалобно завыл, потом по следу пошел догонять хозяина.
Сколько времени старик со старухой шли, они сами не знали. Остановились под мохнатым кедром. Возле кедра текла веселая, светлая речка. Тут старик со старухой поставили шалаш и в нем жить стали. Их верный друг черный пес каждый день ходил на охоту и приносил им то серого зайца, то дикого козла, то краснобрового
глухаря.
Бежали месяц за месяцем, кружась, как веретена. Год за годом ползли, как тяжелые медведи. Вот и черный пес постарел, глаза его далеко видеть уже не могли, нос его запах зверя учуять не мог, ноги его стали тяжелыми. Старик Кодурлу загоревал:
"Видно, ко всем нам троим голодная смерть подходит..."
Горы расцветали по-весеннему. В лесу пели птицы.
Одна серая птичка прилетела к стойбищу старика Кодурлу, села на кедровую ветку, и умный черный пес, лежа под деревом, услышал:
— Что ты, четвероногий охотник, пригорюнился? Если ты не можешь теперь зверя настичь, то я помогу тебе... Черный пес поднял голову и увидел на кедровой ветке
маленького воробышка.
— Как ты можешь помочь мне? — удивился умный пес. — Ты даже сорок боишься.
— Ты ошибся, я сорок не боюсь, — сказал серый воробышек и спрыгнул на нижнюю ветку. — Я научу тебя легкой, добычливой охоте. Ты сядешь в засаду, а я полечу с другой стороны горы, в лесу шум подыму—зайцы испугаются и прямо на тебя набегут, только успевай ловить.
Черный пес улыбнулся, показал свои пожелтевшие стертые клыки.
— Попробуем.
Вот он сел в засаду в густые кусты, а воробышек полетел с другой стороны высокой горы, зачирикал, крыльями захлопал, в лесу шум поднял, всех зайцев перепугал. Один заяц набежал на черного пса. Черный пес легко поймал зайца и понес его старику со старухой. Той порой к лесу подъехал Байбарак на быстром, как птица. вороном коне, увидел собаку с добычей и зарычал по-медвежьему:
— Кто разрешил тебе моих зверей уничтожать? — схватил свой лук и выпустил стрелу в собаку.
Падая на шелковую траву, черный пес сказал:
— Друг мой, серый воробышек, старика со старухой не забывай...
Воробышек слетел к черному псу, а у того уже глаза затуманились.
— Подожди, Байбарак, я тебе отплачу за друга, — я сказал серый воробышек.
Байбарак слов его понять не мог, поднял зайца, при- вязал к своему седлу и поехал домой.
Рабы увидели хозяина, бросились навстречу. Одни подхватили Байбарака под локти и осторожно спустили на землю, другие повели коня расседлывать. Байбарак заторопился в юрту — жене зайца показать. — Меткий стрелок привез тебе подарок. Коня Байбарак очень любил и не позволял уводить я далеко от юрты, часто выходил полюбоваться им. Рабы привязали коня на аркан на лужайке возле реки, а сами ушли ячмень толочь, кожи мять, сапоги и шубы шить. Вдруг откуда-то прилетел серый воробышек, сел коню между ушей и давай ему голову долбить. А то место у коня — самое хлибкое, как у человека висок. Конь головой трясет, катается, а назойливого воробья отогнать не может. Байбарак услышал, что вороной конь, который носил его как на крыльях, от врага не может отбиться, выбежал из теплой юрты и, не задумываясь, выпустил стрелу из тугого лука. Воробышек вспорхнул невредимый, а любимый конь упал без движения. Байбарак ногами затопал и закричал, чтобы рабы уничтожили всех воробьев на земле.
Жена у Байбарака была еще жаднее мужа. Она очень любила кровяную колбасу. Увидев коня мертвым, юна обо всем позабыла, побежала кровь конскую в ведро собирать, конские кишки выматывать. Серый воробышек вернулся, сел на голову байской жене и давай долбить.
— Что это за проклятая птица? — взревела байская
жена. — Она мою дорогую шапку издолбит, темя проклюет.
Байбарак узнал серого воробышка и страшно обрадовался:
"Дурак воробей смерти просит", — подумал он и выпустил стрелу из лука.
Стрела просвистела в воздухе, голову байской жене расколола, как скорлупу ореха, а воробышек успел улететь невредимым.
Байбарак шубу на себе разорвал, обрывки в соседние долины забросил, а сам голый, рыдая, упал на землю. Имя любимого коня повторял с горечью.
Серый воробышек снова вернулся на байское стойбище, сел самому Байбараку на спину и давай клевать острым клювом между лопаток и царапать когтями, как стальными иголками. Байбарак дико заревел, начал кататься по земле. А воробышек прилип к его спине и такую ямку выдолбил, что раздавить его было невозможно и руками достать нельзя. Байбарак испугался, что воробышек, продолбив спину, доберется до сердца, и закричал, чтобы сбежались все рабы, все прислужники. Рабы прибежали и упали перед баем на колени.
— Подайте мне нож с желтым костяным черенком, острый, как алмаз,—потребовал Байбарак.—Я убью наконец этого негодяя. Убью проклятую птицу.
Прислужники поспешили выполнить требование хозяина — принесли ему нож, острый как алмаз.
Байбарак схватил нож правой рукой и замахнулся на серую птичку. Воробышек перепрыгнул на его левый бок.
— Уж теперь-то я уничтожу тебя! — вскричал Байбарак, сверкнул глазами и изо всей силы ударил ножом... Серый верткий воробышек был уже высоко в воздухе, а Байбарак хрипел на земле... Черная кровь из него ручьем текла.
Умный воробышек, весело чирикая, полетел на пастбище, захватил там байскую отару и пригнал ее к старику Кодурлу.
— Вот тебе овцы, мой старый друг, — сказал воробышек. — Нет теперь Байбарака на голубом Алтае. Ты хозяин этих овец. Молоко овечье пей, мясо ешь, из овчин сшей себе и старухе новые шубы. Долго, счастливо живи под ласковым солнцем.
Старик Кодурлу стоял как столб. Он не знал, что спросить, не знал, что сказать, а когда пришел в себя и понял все, то громко воскликнул:
— Я умирать собрался, ты меня оживил! В груди моей огонь угасал, ты его раздул, милый серый воробышек! Что я могу сделать для тебя хорошего? Чем отблагодарить? Живи со мной, добрая птичка, свей себе гнездо возле дымового отверстия моей юрты!
Серый воробышек так и сделал. В юрте со стариком и старухой прожил всю жизнь, много птенцов выкормил.
А потомки его и сейчас по юртам гнездятся и дружат с человеком.