Жила-была одна старуха. Никого на свете у нее не было, и жила она очень бедно. Старуха с утра до вечера пряла вату. Напрядет клубок и продаст — на эти деньги она и жила.
Вот кончилась у старухи вата, а новую не на что было купить. Сидела старуха и горько плакала, жалуясь на свою долю. Так сильно плакала старуха, что слезы потекли у нее ручьями и превратились в реку...
Старухе почудилось, что на этой реке быстро завертелись мельницы, от пышных коробочек хлопка ее двор превратился в белое-пребелое поле...
К старухе подлетела сорока и сказала:
— Шак-шак-шак! Матушка, не возьмешь ли меня сторожить твое хлопковое поле?
— Что ты за это возьмешь? — спросила старуха.
— Шак-шак-шак! Мне хватит половины урожая с твоего поля,— сказала сорока.
— Уходи! Не нужна ты мне!
На другой день подлетел к старухе ворон.
— Кар-кар-кар! Матушка, не возьмешь ли меня сторожить твое хлопковое поле?
— Что ты за это возьмешь?—спросила старуха.
— Кар-кар-кар! Мне хватит половины урожая с твоего поля,— сказал ворон.
— Уходи! Не нужен ты мне!
Улетел ворон, подлетел к старухе воробей.
Щебеча «чук-чук», он садился то здесь, то там.
— Чего щебечешь «чук-чук»? Чего от меня хочешь? — спросила старуха.
— Матушка, не возьмешь ли меня сторожить твое хлопковое поле? — спросил воробей.
— Что ты за это возьмешь? — спросила старуха.
— Чук-чук! Дашь мне ваты на костюм, и хватит! — сказал воробей. Старуха дала воробью немного ваты.
Воробей захватил вату клювом, понес ее к пряхе и сказал:
— Возьми вату и напряди ниток. Если не спрядешь вату, разнесу твой дом, заставлю плакать твоих детей!
Пряха поставила перед собой прялку и напряла клубок ниток. Воробей взял нитки и полетел к ткачихе.
— Возьми эти нитки и сотки! — сказал он ткачихе.— Если не соткешь, разнесу твой дом, заставлю плакать твоих детей!
Ткачиха взяла нитки и соткала кусок холста. Воробей отнес холст закройщице и сказал:
— Покрои этот холст! Не покроишь, разнесу твой дом, заставлю плакать твоих детей!
Закройщица скроила холст по росту воробья. Воробей взял этот холст, отнес его швее и сказал:
— Швея, сшей мне костюм! Если не сошьешь, разнесу твой дом, заставлю плакать твоих детей!
Швея сшила воробью красивый костюм. Воробей надел его и полетел к старухе. Прилетел к ней и сказал:
— Чук-чук! Вот теперь я буду сторожить твое хлопковое поле!
— Ладно, оставайся, сторожи! — сказала старуха.
Долгий день летал воробей с места на место: «чук-чук» скажет — здесь сядет, «чук-чук» скажет— там сядет. Так он и сторожил старухино поле.
Однажды путь падишаха проходил мимо этого поля. Увидел он белое-пребелое хлопковое поле, остановил коня и сказал своим воинам:
— Вееь хлопок соберите, ни одной коробочки не оставьте!
Воробей увидел, что воины падишаха зашли в хлопковое поле и стали собирать хлопок. Он начал громко кричать:
— Чук-чук, бедная старуха, падишах отнял у тебя хлопок!
Падишах приказал поймать воробья. Его воины оставили сбор хлопка, стали ловить воробья и поймали.
— Выдерните у него все перья! — повелел падишах. Воины ощипали воробья.
— Был я оперенный, стал ощипанный! — кричал воробей.
— Изжарьте его! — приказал падишах.
Его воины изжарили воробья.
— Был я сырым, стал жареным! — как ни в чем не бывало кричал воробей.
— Дайте я съем его! — сказал падишах.
Воины поднесли ему воробья. Падишах положил его в рот и проглотил.
— Был я снаружи, стал внутри! Чук-чук, бедная старуха, падишах отнял у тебя хлопок! — продолжал кричать воробей из желудка падишаха. Воробей так кричал, что у падишаха заболел живот. Собрал тогда падишах воинов и поехал домой. А воробей из его желудка закричал еще сильнее:
— Чук-чук, бедная старуха, падишах отнял у тебя хлопок!.. Воробей так кричал, что падишах не стерпел боли и приказал воинам:
— Я выплюну воробья, а вы саблями его зарубите.
Падишах выплюнул воробья. Только его голова показалась изо рта падишаха, воины поспешно ударили саблями. Но их сабли не попали по воробью, а отсекли падишаху нос.
Воины стали жечь кошму и прикладывать ее к ране падишаха.
Воробей же повсюду летал и кричал:
— Чук-чук, бедная старуха, падишах отнял у тебя хлопок! Падишах с отсеченным носом, с приложенным куском жженой кошмы!..
Опозоренный падишах поспешно уехал куда глаза глядят и больше не возвращался в свою страну.
В народе пошла молва: падишах хотел отнять у старухи хлопок, но у него не хватило силы справиться даже с одним воробьем.