Данило Несчастный (украинская сказка)


Нещасний Данило (українська народна казка)

Жил себе Данило Несчастный. Уж где он ни бывал, где ни служил – все, что ни заработает, так прахом и пойдет – ничего у него нету. Вот и нанялся он к хозяину.

– Посейте мне десятину пшеницы, а я вам за это год прослужу.

Стал он служить, начала у него пшеница всходить, стала хозяйская в стрелку идти, а у него уже колосится, хозяйская колосится, а у него уже и поспела.

– Ну, – говорит, – завтра пойду и скошу, вот это мне и будет.

Вдруг набежала в ночи туча, как ударил град, – побило пшеницу. Идет он и плачет.

– Пойду, – говорит, – наймусь в другом месте, может, бог и накормит.

Приходит к другому хозяину:

– Возьмите меня, – говорит, – на год, я у вас послужу хотя бы за того вон плохонького жеребенка.

Стал он служить, стал жеребенок подрастать, и такая из него путная коняка вышла! Вот, думает, дослужу да и поеду. И вдруг прибежали ночью волки и разорвали ее. Плачет он:

– Пойду еще наймусь где-нибудь.

Приходит еще к мужику, а лежал у того мужика на пригорке камень, кто его знает откуда он и взялся, может, никто сроду его и не двигал.

– Наймусь я, – говорит, – к вам за этот вот камень.

Стал он служить, стал тот камень меняться, стали на нем разные цвета появляться, стала одна сторона красная, другая – серебряная, третья – золотая.

– Ну, – говорит, – камень-то уж никуда не денется.

Вот выходит ему завтра срок, но пришел кто-то и стащил камень к чертям!

Плачет он слезно, жалуется, что столько-де прослужил, а ничего ему бог не дает.

– Что ж, – говорят, – если ты такой несчастный, ступай к царю.

Послушался он, пошел к царю. Царь и определил его в дворню.

– Работай, – говорит, – что заставят, а я погляжу, какой ты несчастный.

Видит царь, что ни сделает Данило, то лучше его никто не управится, и говорит ему:

– Что ж ты говоришь, что ты несчастный, а ты что ни сделаешь, то лучше никто не управится. Хочу я тебя наградить.

Взял и насыпал три бочки: в одну золота, в другую – углей, а в третью – песку, и говорит:

– Если угадаешь, где золото, – то быть тебе царем, а где уголь – то кузнецом будешь, а где песок, то и впрямь ты несчастный: дам я тебе коня и оружие и уезжай ты из моего царства прочь.

Вот ходил он, ходил, щупал, щупал…

– Вот, – говорит, – золото!

Разбили, а оно – песок.

– Ну, – говорит царь, – и вправду ты несчастный. Уезжай из моего царства, мне таких не надо.

Дал ему оружие – пику, все доспехи казацкие. Он и поехал. Едет он день, едет второй, – нечего поесть ни ему, ни коню. Едет третий день, видит – стог сена стоит.

– Это, – говорит, – хотя и не мне, а коню будет.

Стал к стогу подъезжать, а он и загорелся. Плачет Данило, и вдруг слышит, кто-то оттуда кричит:

– Спаси меня, а то сгорю!..

– Как же я тебя, – говорит, – спасу, ежели я и подступиться не могу!

– А ты, – говорит, – протяни свою пику, я ухвачусь, а ты и вытащишь.

Подал он туда пику и вытащил такую большущую гадюку. «Вот так-так!» – думает. А она ему и говорит:

– Коль ты меня вытащил, то и домой доставь.

– Как же я тебя доставлю?

– Положи, – говорит, – меня на коня, и куда я буду голову клонить, туда и езжай.

Вот клонит она голову, а он и поворачивает. Ехали-ехали и к такому дворцу подъехали, что любо поглядеть! Слезла она и говорит:

– Обожди тут, а я к тебе скоро выйду, – сказала и полезла под ворота.

Стоял он, стоял, ждал-ждал да и заплакал, а тут и она выходит такой наряженной да красивою, открывает ворота:

– Веди, – говорит, – коня, да закусишь и отдохнешь.

Пошли во двор, а посреди двора две кринички. Зачерпнула она из первой стаканчик воды, поставила, кинула жменю овса.

– Ставь, – говорит, – коня.

«Что оно, – думает, – такое, три дня мы не ели, не пили, а она, словно насмех, жменю овса дала».

Вошли в горницу, а она ему кусочек булочки и стаканчик воды поставила.

«Что ж мне тут есть». Глянул в окно – овес и вода целы, а конь уже наедается. Откусил он кусок булочки, хлебнул воды – уже наедается, а все цело.

– Что, – спрашивает, – наелся?

– Спасибо, уже.

– Ну, так ложись отдыхать.

Подымается он на другой день, а она ему говорит:

– Оставь мне свое оружие, коня и одежду, а я тебе дам свою. Дает ему рубашку и оружие.

– Это, – говорит, – такое оружие, что сколько бы войска ни было, а как махнешь, то какого не достанешь, тот только в живых и останется; а рубашка такая, что как наденешь ее, никто тебя не одолеет; и езжай ты к такому-то трактиру, там тебе объявят, что ихний царь богатыря вызывает, и как поедешь ты к нему, там и женишься, но не сказывай жене до семи лет правды.

Вот попрощались, он и поехал. Подъезжает к трактиру. Его расспрашивают, кто да откуда. Как узнали, что из чужой земли, и говорят ему:

– Напали на нашего царя чужеземцы, не может царь сам отбиться и выкликает богатыря, чтобы царство его защитил, царевну в жены бы взял, а его кормил бы до самой смерти.

Показали ему, куда ехать, он и поехал. Явился к царю:

– Так и так, – говорит, – я могу чужеземцев отбить, дайте мне только двух казаков, если что случится, чтоб известили.

Выехал он с казаками в степь.

– Ложитесь, – говорит, – и спите, а я постерегу.

Только те уснули, бегут чужеземцы.

– Сворачивай! – кричат.

– Нет, – говорит, – сворачивайте вы!

И как начали чужеземцы пулями метать, как начали метать, начисто казаков покрыли. А он как махнет, то только те, кого своим оружием не достал, в живых остались. Отбил, и уж все так радуются; справили свадьбу, сел он на царство и живут себе.

А те чужеземцы и давай к царевне подкапываться:

– Что ж это ты пошла за такого, что никто и не знает, откуда он, а мы как никак, а цари, ты доведайся, чем он орудует, вот мы его и истребим, а тебя заберем.

Она и давай его допытывать.

– Что ж, – говорит, – вся моя сила вот в этих перчатках.

Она их с него сонного и сняла, отдала им. Вот выезжает он на охоту, встретили они его ;и давай теми перчатками размахивать, а он как махнул своим оружием – одних побил, а других привел и в темницу посадил. Она опять к нему:

– Да в чем же сила-то ваша?

– Сила моя, – говорит, – вот в этих сапогах.

Она и сапоги с него сняла, выпустила царей из темницы, отдала им сапоги. Выехали они против него, а он опять-таки одних побил, а других захватил и в темницу посадил.

А в третий раз и признался:

– Сила моя, – говорит, – в этом оружии, и рубашка на мне такая, что меня ничто не одолеет.

Давай она его уговаривать.

– Вы бы, – говорит, – в баню сходили да помылись, мой батюшка всегда так делал.

Он и пошел. Только разделся, а она и подменила его оружие и рубашку, да и отдала тем. Выходит он из бани, тут его схватили, посекли, порубили, сложили в мешок, положили на коня и – пустили. Вот конь ходил-ходил, блуждал-блуждал, да и вспомнил старые места, где жил, и добрался к своему дворищу. А там его благодетельница увидела его и говорит:

– Ох! – говорит, – видно что-то с Данилой случилось.

Тотчас взяла его, перебрала, перечистила, сложила, зачерпнула из одного колодца воды целящей, а из другого живящей, покропила, он и ожил.

– Ну что, – говорит, – я ж тебе говорила, не сказывай до семи лет жене правды, – не послушался!

А он уж стоит, молчит:

– Ну, – говорит, – передохни, я тебе еще что-то другое дам. На другой день дает она ему цепочку и приказывает:

– Смотри, езжай к тому самому трактиру, где был первый раз, и как станешь утром умываться, проси хозяина, чтоб бил он тебя этой цепочкой вдоль спины посильней, и только ты водою плеснешь, то опять у жены окажешься, но теперь уж ничего ей не рассказывай.

Вот поехал он к тому самому трактирщику, переночевал, и как стал умываться, просит:

– Как плесну я, хозяин, в первый раз водой, то бей меня этой цепочкой вдоль спины изо всех сил.

Плеснул он воды, а тот как ударит его по спине, и обернулся он вдруг конем, да таким конем, что и поглядеть любо. Хозяин так рад, так рад. – «Вот, думает, одного коня привел, а другим сам сделался». И сразу ж на ярмарку, стал их продавать, а царь и увидел:

– Продай, – говорит, – что тебе заплатить?

– Да давайте пять тысяч.

Царь достал деньги, взял и отдал.

Приходит во дворец, похваляется:

– Поди, душенька, погляди, какую я лошадь купил!

Пошла она, да как глянула:

– Эх, – говорит, – это моя погибель! Надо ее зарезать.

– Что ты, душенька, разве можно!

– Нет, зарежь да зарежь!

Стали готовить ножи, топоры. Вдруг прибежала девочка, обнимает его и говорит:

– Конь мой милый, конь мой хороший, какой ты прекрасный, а будут резать тебя!

А он ей в ответ ржет:

– Ты, – говорит, – следи, как только первая капля крови упадет, ты возьми ту каплю и закопай в саду.

Зарезали его, и сделала девочка так, как он ей наказывал, отнесла в сад и закопала.

И выросла из той крови такая красивая вишня. Один лист серебряный, другой – золотой, третий еще какой-то, все разные.

Вышел раз царь в сад, заметил ту вишню, любуется ею да и хвалится царице:

– Погляди, какая у нас в саду вишня красивая, неведомо когда и выросла.

Та как глянула:

– Эх, – говорит, – это моя погибель, надо ее срубить!

– Что ты, как можно, самая лучшая в саду краса да срубить?

А та все: «Сруби да сруби!»

Стали готовиться, а девочка прибежала и говорит:

– Вишенка моя, вишенка, какая ж ты красивая, от коня родилась, а будут тебя рубить.

– А ты, – говорит, – смотри: только первая щепочка упадет, ты возьми ее да пусти на воду.

Срубили вишню. И сделала девочка все, как он говорил, – пустила щепочку на воду, и такой из нее селезень сделался, что и поглядеть любо. Вот пошел царь на охоту, как увидел его, а он так сам в руки и идет. Царь одежду с себя, бросился в воду и поплыл за ним: тот уплывает и манит. Манил, манил, а как от берега отвел, как схватится тогда, упал на берегу, обернулся человеком, надел свою одежду, а то Данилова одежда была.

– А плыви, – говорит, – сюда.

Приплыл тот, он убил его и пошел потом во дворец.

– А где тут такая-то девушка?

Ему показали.

– Ну, – говорит, – ты меня во второй раз на свет родила!

И стал с нею жить, а свою жену к хвосту коня привязал и по полю разметал.


== Читати українською мовою ==


Оставьте комментарий!

Комментарий будет опубликован после проверки

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)